А где-то далеко, в крепости Чёрного берега, он чувствовал, как набирает силу тёмный ритуал. Теневой совет пытался использовать силу изменений, чтобы переписать законы мироздания. Но теперь Вереск понимал — они видели только часть картины.
«Ты готов,» — произнёс Щит, и его голос слился с голосами всех стихий. «Теперь иди. Стань тем, кем должен.»
Последняя волна силы прокатилась через него, завершая преображение. Когда свет погас, в центре святилища стоял уже не просто наследник драконьей крови. Его глаза светились подобно звёздам, а под кожей пульсировали узоры силы, похожие на созвездия.
Страж Рассвета в его руках изменился вместе с ним — древний клинок теперь был соткан из чистой энергии трансформации. Печать мудрости и Щит Стихий слились с его сущностью, став частью его нового существа.
Он поднял взгляд к небу, где последние барьеры между мирами истончались под натиском тёмного ритуала. Пора было заканчивать начатое. Пора было показать Теневому совету, что значит истинная трансформация.
А высоко над святилищем преображённая энергия анти-дракона продолжала формировать новые узоры, словно предвещая грядущие перемены в самой ткани мироздания…
Глава 14. Знамение
Небо над Велерией изменилось. Там, где раньше клубились тёмные тучи, теперь сияло созвездие преображённой энергии — последний дар Мары и Велимира. Светящиеся нити силы сплетались в узоры, никогда прежде не виденные в этом мире, знаменуя начало великих перемен.
В центре древнего святилища стоял тот, кто когда-то был просто Вереском из деревни Сосновый Кряж. Теперь его тело светилось изнутри подобно звёздам, а под кожей пульсировали созвездия силы — знаки свершившейся трансформации. Печать мудрости и Щит Стихий, слившиеся с его сущностью, наполняли его новым пониманием.
«Начинается», — прошептал он, и его голос эхом отразился от кристаллических стен святилища. В нём теперь звучали новые обертоны — не только человеческие нотки и драконий рокот, но что-то большее, словно сами стихии говорили через него.
Страж Рассвета в его руках тоже изменился, превратившись в клинок из чистой энергии трансформации. Древние руны на лезвии пульсировали в такт с узорами силы под его кожей, создавая единый поток могущества.
Внезапно всё пространство вокруг содрогнулось. С юга, где возвышалась крепость Чёрного берега, донёсся низкий гул — звук рвущейся ткани реальности. Теневой совет начал финальную фазу своего ритуала.
«Они не понимают», — произнёс Вереск, глядя сквозь стены святилища своим новым зрением. «Они пытаются использовать силу трансформации, не осознавая её истинной природы».
Он видел это теперь — тёмный алтарь в недрах крепости, окружённый фигурами в чёрных одеждах. Карах, стоящий в центре ритуального круга, его руки воздеты к искажённому пространству над головой. Мортус, читающий древние заклинания, от которых сама реальность съёживалась подобно обожжённому пергаменту.
Но главное — он видел их цель. В центре алтаря пульсировало нечто, похожее на разлом между мирами. Через него просачивалась энергия первородного хаоса, та самая сила, частью которой был Морок. Теневой совет пытался использовать её как катализатор для своей версии трансформации.
«Пора», — Вереск поднял Стража Рассвета, и клинок откликнулся песней чистой силы. «Пора показать им истинный путь изменений».
Он шагнул вперёд, и реальность вокруг него задрожала, подстраиваясь под его новую сущность. Каждый шаг оставлял следы светящихся узоров на полу святилища — формулы трансформации, записанные на языке самого мироздания.
Но прежде чем он успел достичь выхода, пространство перед ним исказилось. Из разлома между измерениями появилась высокая фигура в чёрных одеждах, расшитых фиолетовыми рунами.
«Здравствуй, племянник», — голос Караха звучал иначе, чем прежде. В нём теперь слышалась сила, полученная от соприкосновения с хаосом. «Или мне стоит называть тебя иначе? Ты ведь уже не совсем человек, верно?»
Вереск остановился, изучая дядю своим новым зрением. Он видел теперь не только физическую форму Караха, но и все слои его существа — искажённую магию, текущую по его венам, следы древних экспериментов с тёмной энергией, и глубже — отголоски той же драконьей крови, что текла в жилах самого Вереска.
«Ты мог бы стать чем-то большим», — произнёс он, и в его голосе прозвучала нота сожаления. «Наша кровь — не проклятие и не дар. Она — путь к пониманию».