Понявшие, от кого мог услышать Димор это выражение, Шандор с Росей дружно фыркнули и бесшумными тенями понеслись к лесу.
======
Посмотрев, как исчезают среди деревьев малозаметные в своих грязно-белых комбинезонах питомцы юного барона, Димор со своими товарищами быстрым шагом направился к хутору.
— Они что, даже часовых не выставили? – поразился один из Павших, когда отделение почти дошло до ворот.
— А что ты хотел от этих дурней деревенских, Энлэй? – хохотнул другой витязь. – Выполнение всех армейских правил?
— Зря ты так, Зарик. Они хоть и деревенские, но не дураки. – вступился за хуторян малорослый, но кряжистый дружинник. – Понимают, что вслед за хозяином можем появиться и мы. Вот и спешат добро собрать, чтобы тоже удрать побыстрее.
— Но они, Хэйв, не успели! — громко, не скрываясь расхохотался Энлэй. – Эй, мы пришли!
За оградой из толстых дубовых стволов резко наступила тишина. Потом раздался торопливый топот ног поднимающихся наверх людей и вскоре над частоколом появилось несколько факелов.
— Вы кто? – меж заострённых концов брёвен показалась заросшее пегой бородой лицо. – Убирайтесь прочь!
— Так нам назваться или убираться? – насмешливо спросил Димор.
— Убирайтесь, мы не ждём гостей!
Сержант отошёл на пару шагов назад, прикинул высоту стены и попробовал договориться по хорошему.
— Вы не ждали, а мы вот припёрлися...Открывай ворота, старый хрыч! Мы дружинники господина Верша из рода Дорт, барона Дортича, вашего нового хозяина. Отким Борфп объявлен изменником и лишён всех прав, титулов и состояний.
К этому времени на помосте, опоясывающем тын, судя по факелам, скопилось не меньше трёх десятков человек. Вместо того, чтобы распределиться по всему периметру они, ведомые стадным инстинктом и отсутствием даже малейшего боевого опыта скучковались в одном месте рядом со своим старшим. До дружинников доносился шум от голосов, встревоженные или гневные возгласы, бряцанье металла. Старик, видя, что внизу стоит всего девять солдат, с издёвкой прокричал:
— Пошли вон, мы не знаем никакого Верша! Нас здесь намного больше вас, вздумаете ломиться...
Димор даже не дослушав понял, что добром их не впустят и коротко приказал:
— Бойцы, саадаки на землю и в «Полёт».
=====
Наблюдавшие за стоящими внизу витязями хуторяне сначала не поняли, зачем те аккуратно кладут на снег футляры с луками и колчаны со стрелами, а потом стало поздно...Рраз! И подбежавшие вплотную к стене воины разбились на три тройки. Два! Двое из троих перехлестнув руки, взяли друг друга за запястье и склонились к земле. Три! Третьи встают на получившуюся из переплетённых рук опору. Четыре! Все три пары резко распрямляются и три бойца взмывают вверх. Пять! И вот они уже над четырёхметровым, казавшимся такой надёжной защитой от недругов, частоколом. Шесть! На сгрудившихся на нешироком помосте защитников обрушивается смерть.
=====
Для матёрых солдат, что прошли через сотни сражений, бравших штурмом десятки замков и городов, спрятанный в лесу хутор и его жители были чем-то вроде севшего на руку комара – хлоп, и нет его. Три бронированные фигуры, набравшие в падении высокую скорость, рухнули на растерявшихся людей, разбивая и ломая им головы и плечи тяжёлыми латными ботинками. В бездоспешные тела со свистом врезались мечи, рассекая шапки, тулупы, армяки, плоть и кости. Баклеры – маленькие стальные щиты с умбоном, которые не зря называют кулачными – со всего маха впечатались в перепуганные лица.
======
Хэйв, пробиваясь через охваченных паникой защитников хутора к краю помоста и раздавая удары направо и налево, постепенно сатанел: «Какого демона вы сразу не открыли ворота?! А сейчас дохнете, как беспомощные котята!»
Семейство Борфпов не любило конкурентов и появляющиеся в здешних лесах шайки из простонародных разбойников беспощадно вырезались благородными бандитами. А местные крестьяне за послабление налогов и плату малую охотно им помогали в поисках и выслеживании залётных ватаг, но в схватках не участвовали. И будь у местных обитателей какие никакие, но боестолкновения с теми же разбойниками, то они могли бы сейчас организовать хоть какое-то сопротивление. Тем более, что Хэйв увидел у них в руках не только дубины и мечи, но и молотильные цепы – серьёзное оружие в умелых руках. Крестьяне-то занимаются обмолотом зерна с детства, так что к юности прекрасно владеют этим инструментом двойного назначения. Дружинник знал об этом не понаслышке, потому что до Большой войны принадлежал к податному сословию, будучи крепостным в небольшой деревушке. И погиб в одном из боёв, получив смертельный удар в лицо такой же молотилкой. Хэйва передёрнуло от промелькнувшего воспоминания, и снеся голову ещё одному неудачнику, он вспомнил, что тот - то цеп был по настоящему боевым – обитое железными лентами палка, закреплённая к ней железная цепь с железным же билом на конце. А у крестьян их сельскохозяйственный инструмент – это просто две крепкие палки, соединённые кожаным ремнём, представляющий серьёзную опасность только для бесдоспешного человека.