Но о происшествии каким-то образом, может быть, от Мишки Качанова, узнал весь отряд. К месту, где отдыхали гвардейцы, началось целое паломничество. Партизаны дотошно рассматривали распоротый «сидор», сокрушенно цокали языками, высказывали сочувствие, но все это походило скорее на комедию. Андреев не мог отделаться от ощущения, что каждый, кто приходил, на словах сочувствуя Ишакину, прятал в глазах смешинку. И приходили посмотреть на Ишакина не как на пострадавшего, а как на чудного человека. Видимо, он что-то уловил, догадался, что над ним тайно смеются. Поэтому очередного вздыхателя прогнал непечатными словами.
Усач Рягузов по поводу всей этой истории глубокомысленно выразился так:
— Старые люди верно подметили: осина и без ветра шумит.
3
Давыдов обменялся со штабом фронта радиограммами. Анюта, отстукивая текст, затылком чувствовала над собой сердитого комбрига.
«Штаб фронта. Винтовочных патронов нужно 30000. Шлите патроны ТТ 60000 и тонну взрывчатки. Необходимо для выполнения вашего задания. Давыдов».
«Давыдову. Самолеты будут ночью. Организуйте прием, выставьте сигналы: три костра треугольником, при появлении самолетов над площадкой вращение фонарем по кругу. Отсутствии фонаря — вращение факела».
Раньше назначались только костры. Однако полицаи приспособились и тоже стали жечь костры. Летчики путались, сбрасывали груз врагам. Поэтому установили дополнительный сигнал, который всякий раз менялся. И случаи перехвата грузов прекратились.
Давыдов еще с вечера облюбовал просторную вырубку, наметил места, где готовить костры, и специально выделенная рота занялась подготовкой площадки к приему грузов. Очистила ее от сучков. В трех точках, указанных комбригом, выросли огромные ворохи хвороста.
Получив ответную телеграмму из штаба, Давыдов улыбнулся и сказал весело:
— На сегодня все, Аннушка!
У него всегда поправлялось настроение, когда Большая земля обещала прислать самолеты.
Отряд готовился к приему грузов. Группе Васенева выпала, как показалось вначале лейтенанту, пустяковая работенка — следить за самолетами, считать мешки, которые они сбросят на парашютах, и засекать места, куда они упадут. Но Марков, участвовавший в таких делах не первый раз, смотрел на задание несколько иначе, считая его самым трудным.
— Чего ж трудного? — спросил Качанов. — Вот если бы нас заставили подпрыгивать да с самолетов стаскивать, было бы трудно. Пешком на небо не залезешь.
— Веселый ты, хлопец, — возразил Марков. — Лес густой и большой. Попробуй найди. Первое время мы тоже так — отыщем! Запросил Давыдов однажды патронов. Сбросили нам мешки, а патронов нет. Комбриг снова радиограмму — за продукты спасибо, но отряд сидит без патронов. А оттуда отвечают — патроны тоже сбросили. Стали прочесывать лес, над которым летали самолеты. Нашли рожки да ножки — сам мешок и стропы. Патроны исчезли.
— Кто же их взял? Немцы?
— Нет, отряд Ромашина. Проходил лесом и обнаружил наш мешок. Пришлось запрашивать еще.
— Хитрое это дело — партизанская наука, — качнул головой Качанов. — Думаешь, мелочь, пустяки — а гляди какая теория и практика. А вы нас, товарищ лейтенант, заставляли больше по-пластунски ползать.
— Не лишнее, Качанов, — сказал Васенев. Ему и самому-то внове было то, что рассказал Марков. Прикидывал, как лучше распорядиться.
— Оно конечно. Что ни делается — все к лучшему.
— Сколько самолетов обычно прилетает? — спросил лейтенант Маркова.
— Чаще всего два.
И Васенев распорядился: Андрееву и Маркову считать мешки — каждому по самолету. Район площадки разделил на секторы, и каждому бойцу поручил наблюдать за своим сектором. Добавил строго:
— Внимательнее быть! — и поглядел вопросительно на Маркова. Но Марков распоряжение лейтенанта принял, как должное, и Васенев успокоился. А успокоившись, вдруг подумал о том, что иногда до очень простых и очевидных истин путь может быть крив и долог. Ну, разве это не просто — одна голова хорошо, а две лучше? Прежде чем решить, послушай других, вдумайся в их совет — определенно получится польза. А он, Васенев, думал: коль меня назначили командиром, то что бы я ни сделал, все будет правильным. Мальчишество или глупость?
На западе отполыхала вечерняя заря.
— Завтра ветрено будет, — сказал Рягузов. — Закат багровый.
Васенев облюбовал уголок на открытой поляне, которая примыкала к вырубке с запада. Наблюдать отсюда удобно: самолеты пойдут с востока и сразу попадут в поле зрения наблюдателей. Здесь расположились и стали ждать.