Мой голос скрипкой векам проплачет,
Чуть слышной скрипкой в большом оркестре,
И скажет миру чуть-чуть иначе,
Что непорочна душа невесты.
И, может, кто-то в веках далеких
Приникнет к плачу душой влюбленной
И переложит тот отзвук в строки,
А строки снова векам уронит.
И так вот будет на веки вечно,
И не умру я с последним часом –
В пространствах странных мой путь отмечен
И голос тихий мой не напрасен.
«Остались только имена…»
Остались только имена,
И больше – ничего.
Живым усталым нам
Последний темный звон.
И долго ль будем на земле
Тащить ярмо минут,
Не находя к любимым след,
Звено ковать к звену?
Когда какой придет пророк
И разгадает дни,
И этот лучший из миров
Пойдет на смерть за ним?
Остались только имена,
И больше – ничего.
Живым усталым нам
Последний долгий звон.
«Не по хребтам сожженной Иудеи…»
Не по хребтам сожженной Иудеи
Сухих олив немотствующий хруст –
В глухих монастырях зажатые раденья,
В тоску и удаль кинувшие Русь.
Вам сохранившее от Ветхого Завета
Печать отверженных и сокровенных глаз –
А с волжских берегов степные плачут ветры
Скрипит полей взволнованная гладь.
Громящий Судия, карающий Егова,
Под пеплом скорби гнет седых отцов –
Здесь дол и даль, слинявшая часовня,
И в каплях терна тихое лицо.
«Не ляжет снег на длинные недели…»
Не ляжет снег на длинные недели
И не запорошит холодных вечеров,
Мои шаги застыли на пределе
Немыслимых и несказанных слов.
Твоих ли глаз прочитаны страницы
И мне ль сберечь их невозможный смысл –
Клоню беспомощно усталые ресницы
Над грудами декабрьских грозных числ.
«Опять любви сухие весны…»
Опять любви сухие весны
Кропит капелью синий март,
А имя мертвое уносит
Такая ж мертвая зима.
Опять смотрю в глаза печали,
И Ваша смуглая рука
Качель весны моей качает,
А парус алого заката
Опять плывет над городами,
Цепляясь за тенета крыш.
Свою любовь несу как дань я,
Ларец души для всех открыв.
Кропят кропилами капели
Живой и пьяною водой,
А ветер туже лук свой целит,
Мой путь стрелой тугой ведет.
«Жизнь ставлю томиком на полку…»
Ты молодость пропоешь
По этой книге, как по нотам –
Здесь имя милое твое
Ex-libris’омна переплете
Эпиграф из меня
Жизнь ставлю томиком на полку
Среди других веселых книг,
И пыль покроет втихомолку
Ее шагреневый парик.
Пусть время желтым ногтем метит
Тугую кожу корешка
И прорисовывает ветер
В листах заставками века.
Когда-нибудь найдут на полке
Не повторяемый никем
Мой стих отравленный и колкий
И жизнь в старинном корешке.
«Вы тихий, как бывают тихими зори…»
Б. Кисину
Вы тихий, как бывают тихими зори,
Опрокинутые вглубь колодца.
Я пишу Вам, милый Боря,
Что надо любить и бороться.
Лапы тягучей и старой Рязани
Над головою мученическим ореолом,
А в мутные стекла робко влезает
Выжитых дней переплавленное олово.
Беспомощными пальцами мнете глину
И плачете над неудавшейся жизнью, –
Какой ветер сумеет кинуть
В каменных богов шальною джигой?
Так чтоб разлетелось! и звякнули стекла
И загорелось сердце до боли!
С мудростью, достойною Софокла,
Изглаголаю Вам мою последнюю волю.
«Прощай, подруга. Вечер сух и ясен…»
Марианне Ямпольской
Прощай, подруга. Вечер сух и ясен,
Вызванивают ржавые листы,
Скучая, музыка спускается с деревьев,
И горизонта пламенный браслет
Замкнулся хладно. Строгий
И величавый час над миром наступил.
Прощай, подруга. Загляни в глаза мне –
Там тот же холод, тот же пламень там,
Как будто все века, все жизни, все любови
Я вобрала в единственную душу
И эту душу проношу по жизни
И в этот час передаю тебе.
«Седой Бузулук и пыль…»
Седой Бузулук и пыль,
Улиц сухие русла.
Иконы. Теплый ковыль
И за Самаркой пустынь,
«Тоска по родине» в саду.
Тихие дни и ночи.
Ленивые жизни идут,
Не зная бессонниц и одиночеств.
За степью путь на Москву
У сгорбленного вокзала,
Вековая родная тоска
В кочующем сердце прижалась.
По шпалам года наугад
Спешат лабиринтами линий, –
Но память хранит навсегда
Степное татарское имя.
«Проползают одинаковые вечера…»
Проползают одинаковые вечера
Грузными дилижансами.
Жизнь скупая, как Никкльби Ральф,
Не знает ни любви, ни жалости.
Над конторкою прилежный клерк,
Вижу улицы сквозь стекла пыльные,
Так записывать еще немало лет
Мелким почерком чужую прибыль.