— Што ты ссабыл здессь, странник иных путей? — Пришепетывания множества голосов из уст головы походили на шум капель дождя, одновременно придавая словам неуместно смешной акцент. Поблескивающие усики покачивались, переплетались друг с другом, время от времени поворачивая утолщения к Вадиму. — Почему явилсся к хосяевам и богам долины? Глупый шеловек из глупого мира!
— Ещё спрашивают! — Вадима сильно рассмешил анекдотический 'немецкий говор' статуи. И парень сразу почувствовал, как начинает забирать своё тело обратно. Неожиданно решил, что терять ему уже нечего, а, значит, по старой книжной традиции его мира, можно начинать хамить. — Подняли среди ночи, приволокли, а теперь вопросы задаём? Если здесь не нужен, то могу и уйти. Я не гордый.
— Свали не тебя. Я присывала мага. Молодой и ссильный, он подходит. Он нушен. Для его ше блага! Когда Холодная Дева сов'ёт, нелься не придти.
— Зачем? — не прекращая разговор, Вадим прикидывал пути к отступлению. Интуитивно чувствуя — от мерзкой головы жизненно необходимо держаться подальше.
— Не твоё дело! — несмотря на резкость, в шуршании хора не было раздражения — Но, мошет быть, ты пришел, потому што так надо. Но ссначала мальшишка! Куда?!
— Лучше я, пожалуй, пойду…
— Нушен! Останешься тут, придёт другой. Он идёт. Пока поссмотрим, сгодишься ли ты. Подойди!
Последнее прозвучало властным приказом. Будто кто-то толкнул в спину, заставляя идти. Вадима снова охватила беспомощность. Но он был настороже и не потерял связь с телом. Когда колыхающаяся под головой масса черных усиков потянулась к нему, а ноги сделали послушный шаг вперёд, парень собрался с силами и рванулся. И ему удалось! Вместо второго шага, Вадим отступил назад.
— Шшшшшш! Хорошшо! — в немецком акценте хора явно появился намёк на раздражение и удовлетворение, одновременно — Ты тоше подойдёшь! Иди сюда! Никто не хошет плохого!
— Угу, знаем, проходили! — непонятное чувство переполняло Вадима. Он казался себе очень легким, словно вот-вот и воспарит в воздухе. Одновременно, парень твердо решил, что должен и, главное, сможет успешно сопротивляться этому бюсту цвета полуразложившегося трупа, явно замышляющему недоброе. Уж в чем, в чем, а в последнем не сомневался. Добрые боги не приволакивают силой подлежащих облагодетельствованию. — Нашли идиота. Хоть ты, наверное, здешняя богиня, я не пойду ни за что. И вообще, сейчас вот возьму и уйду отсюда!
— Ты так уверен?! — в щипящем многоголосье явственно проступило ехидство.
Показалось, что обрушился потолок. Парень почувствовал, как невидимая и неведомая чужая сила наваливается на него, ломает, пытаясь заставить подойти к уставившейся мертвыми глазами голове. Чудовищное напряжение охватило Вадима. Но он не только испугался по-настоящему, но и разозлился. Хватит строить из себя бревно, плывущее по течению. Парень решил не сдаваться до последнего, изо всех сил сопротивляясь. Через какое-то время, напор ослаб. Но сил едва хватало только чтоб держаться на расстоянии. Уйти по своему желанию он пока не мог.
— Хорошшо, ошень хорошшо! Ты сильный! Я передумала свать тебя. Не веришь мне? Предлагаю сделку.
— Какую?
— Я верну тебя обратно, в твой мир. Тут тебе нешего делать. Здесь болесни, смерть и грясь. Там — твои родные, твоя шиснь, твоя любовь. И то смошешь уйти туда прямо сейшас. Смотри!
Неприятная улыбка на лице божества стала похожа на ухмылку. Темные усики цветка заколыхались, выстроились кругом, повернув утолщения в центр. Затем выпрямились и разошлись в стороны. Неподалёку от парня в воздухе возникло рваное пятно. Оно быстро росло и превратилось в гигантскую прореху в воздухе. Будто кто-то содрал кусок обоев со стены, за которым оказалась открытая дверь в другой мир. Туда не проникало мерзкое зеленое свечение. Через портал были видны залитые солнцем и припорошенные снегом горы под пронзительно чистым, какой бывает на большой высоте, небом. И утоптанная тропа прямо перед парнем.