Все, что произошло в последующие мгновения, я из своей засады видела отчетливо, во всех подробностях.
К бараку Марек был обращен спиной, все его внимание привлекала вещь, которой он занимался. Выйдя на крылечко, мамуля потянулась, потом обвела взором свои владения и сразу увидела у колодца подозрительную фигуру. Взошедшее солнце било ей в глаза и не позволяло разглядеть злоумышленника. Но и увиденного было вполне достаточно.
Мамуля колебалась лишь мгновение. Одним махом слетев с крыльца, словно сбросив сорок лет, она молнией метнулась через двор и с криком "Ну, я тебе покажу, мердяй!" замахнулась банкой на Марека. Все остальное произошло одновременно. Позабыв о клятвенных обещаниях лишь пассивно участвовать в событиях, я сорвалась со своего матраса, чтобы перехватить мамулю, иначе та способна не только разбить бутыль о голову любимого человека, но и столкнуть этого человека в колодец.
Мареку удалось перехватить бутыль, уже занесенную над его головой. Крышка со звоном покатилась по камню, мамуля пошатнулась, Марек бросил бутыль и схватил мамулю, бутыль с оглушительным звоном разбилась в колодце, мамуля кричала и вырывалась из рук злоумышленника, двери фургона со стуком распахнулись, выскочила разъяренная Тереса со своей челюстью в руках, за ней полураздетая Люцина, обе с грохотом скатились со ступенек, но, кажется, ничего себе не повредили, потому что вскочили на ноги и уставились на сцену у колодца.
Мамуля вдруг перестала кричать и вырываться, разглядев наконец, с кем имеет дело.
- Ах, это пан... - произнесла она с величайшим сожалением. - А я думала - мердяй...
Тереса молча повернулась и кинулась в вагончик - надеть зубы. В дверях она столкнулась с несколько запоздавшими тетей Ядей и Лилькой. Тетя Ядя тоже повернулась и скрылась внутри - захватить фотоаппарат. Через минуту семейство в полном составе столпилось вокруг колодца. Не хватало только отца, который спал сном праведника.
- А что я говорила! - торжествовала Люцина. - Я знала, что они ищут в колодце! Думали, я не догадаюсь! Ведь на той карте была буква "к".
- Ну показывайте же! - волновалась мамуля. - Что вы там нашли?
Тереса, как всегда, была недовольна и ничего хорошего не ожидала:
- Что они могут найти? Старый бабушкин ночной горшок!
- Да расступитесь же! - тщетно просила тетя Ядя. - В кадр не попадает!
Просить можно было до посинения, но я знала - никакая сила в мире не заставит их сдвинуться с места. О том же, чтобы они вернулись досыпать в вагончик, не могло быть и речи. Мареку пришлось примириться с этим и отказаться от соблюдения элементарных требований техники безопасности.
- Ножницы! - раздраженно бросил он. - В таком случае принесите мне ножницы! И чтобы не дергались, стояли смирно!
За ножницами побежала Лилька. А мы не сводили глаз с лежащего на каменном обрамлении колодца свертка из старой прорезиненной ткани, перевязанного бечевкой.
- Это кусок от немецкого прорезиненного плаща, - стал объяснять Марек, но Люцина перебила:
- Ага, такие носили гестаповцы.
Бросив на нее недовольный взгляд, Марек веско произнес:
- Я не знаю, что там внутри. И не притронусь к этому до тех пор, пока вы все как одна не отодвинетесь на безопасное расстояние и не ляжете на землю!
- Вот еще, на землю ложиться! - фыркнула Тереса. - Чего ради? Небось спрятала там старые бумаги. Или револьвер, он сам не выстрелит!
Вернулась Лилька с ножницами, за ней пришлепал в домашних туфлях отец, на которого Лилька в спешке уронила шкатулку со швейными принадлежностями. Отец завернулся в одеяло, конец которого тащился за ним по пыли. Бабы дружно возмущались негигиеничными требованиями Марека, но он остался непоколебим. Пришлось отступить от колодца и полукругом залечь вокруг него. Тетя Ядя из позиции лежа ухитрилась навести на Марека свой аппарат - ну точь-в-точь готовый выстрелить пулемет - и замерла в выжидании.
- Мне ничего не видно! - канючила мамуля. - Проклятая крапива все закрывает. Неужели нельзя по-человечески сесть на стул?
- Нельзя! - сквозь зубы процедил Марек, принимаясь за сверток.
- Какой злой! - шепотом пожаловалась мамуля, но Тереса ее одернула:
- А как ему к тебе относиться, когда ты его чуть не убила своей банкой? Эй, долго нам еще тут лежать?
- Пока не распакует! - ответила я за Марека. - И не нервируйте его, дайте работать спокойно.
Разве они что понимают? Даже тишайшая тетя Ядя ворчала:
- Обязательно распаковывать среди крапивы? А вон там, на скамеечке, нельзя? Тут не выйдет хорошее фото.
- Нельзя! - пыталась объяснить я этим дурехам. - Если там что взорвется, он успеет столкнуть взрыв в колодец. Ну как не понять?
- Так пусть скорей сталкивает, а то мне в бок что-то впилось!
Мамуля шипела на отца:
- Ну что ты крутишься? И так ничего не видно, а тут еще ты!
Отец пытался подложить под супругу свое одеяло, робко упрекая ее:
- Ну где это видано - лежать на голой земле! Простудишься! Да и все остальные. Что такое на вас напало?
- Скорей, скорей! - подгоняла Марека Люцина. - Пока не явились Доробеки!
Стараясь оставаться спокойным, сдерживая волнение, Марек в нескольких местах разрезал бечевку, потом, также осторожно, принялся разрезать ткань, слой за слоем.
Наконец ткань снята, и мы увидели большую металлическую коробку с изображением на ней доброй морды сенбернара, кремовой с коричневыми пятнами. От щелчка аппарата тети Яди мы вздрогнули, как от выстрела.
Не дыша следили мы за дальнейшими действиями Марека. Осторожно взяв коробку в руки, он наклонил ее над колодцем, оперев одним ребром о его край, и взялся за крышку, чтобы медленными осторожными движениями, постепенно нажимая то тут, то там, снять ее. Крышка как-то слишком быстро отскочила, и тут мы не выдержали - тоже вскочили.
В ту же секунду Марек инстинктивно столкнул коробку в колодец. Что-то блеснуло, что-то забренчало, что-то глухо ухнуло внизу. И наступила тишина.
- А я так и не увидела, что там было! - вскричала мамуля.
- Почему же не взорвалось? - разочарованно вскричала тетя Ядя.