Перед этим вопросом она пасовала. Потому что, не знала - как. Ей хотелось только, чтобы в её семье жили и дед, и папа, и мама, и бабушка жили долго-долго... Только бабушка перестала бы вечно хмуриться, а папа хлопать дверью, выбегая из комнаты. Но для этого должно было совершиться чудо! И Сеня его ждала.
Сеня бы сбилась со счета, если б стала перечислять, чего не должно быть в её добром доме. Но он будет. Обязательно! А иначе никак нельзя. И все, что необходимо для дома, для уюта и для любви, - о, это она придумает! Конечно, придумает и продумает во всех деталях. Но это будет потом, когда она станет взрослой. А пока... пока ей нужно отстраниться от всего, что происходит в семье. Не обращать на это внимания. Жить в своем мире, а в семье - понарошку, потому что её жизнь начнется потом.
Вот и сейчас, намазывая хлеб маслом, Сеня задумалась. Из этого отрешенного состояния её вывели гневные причитания бабы Инны.
- Ну что они себе думают? День, считай, потерян! Уже двенадцать почти, а так ничего и не сделано!
- Мам, а что ты хотела? - проронила мама Леля, задумчиво глядя в сад.
- Да мало ли... Я просила Колю чердак разобрать - нужно сложить туда кое-какие вещи хозяйские. Дров нет - в лес надо сходить.
- Мама, какие дрова? Теплынь! Вчера натопили, чтобы дом после зимы прогрелся, но при такой погоде топить каждый день - это глупо. Двадцать пять градусов в тени - посмотри на термометр!
- Леля, это ведь май - земля не прогрелась! И потом детские комнаты на северной стороне - там же сырость... Нет, надо топить!
Леля не стала спорить и только пожала плечами. Но боевой дух в бабушке ещё не угас.
- Ну, где твой муж? Я ведь просила купить только самое необходимое. До станции - минут двадцать от силы. А их нет уже больше двух часов.
- Могут они просто погулять, осмотреться? Сейчас появятся, не беспокойся. Что за пожар?
- Надо картошку сажать. Я просила взять ведро на посадку.
- Мам, дорогая моя, ну зачем? - мама Леля начинала вскипать. - И участок не наш, и возня эта... Ну, посадим ведро - и точно такое же выкопаем, если не меньше... Мы же не огородники - ни опыта, ни желания нет. Я, например, ковыряться в земле не намерена.
- Вот, всегда так! А я не могу, слышишь, не могу смотреть как земля пропадает! Тут же сколько всего можно посадить, ты только подумай - и морковку, и свеклу... петрушечку обязательно, лук. Что еще? Ну, о картошке уже говорила - непременно посадим. И что ты за глупости городишь - мол, не получится... Все вырастет! Если, конечно, руки приложить.
- Хочешь - прикладывай! А я приехала отдыхать. Мне в городе забот во! - мама провела ребром ладони по горлу. - Не хватало ещё с утра до ночи на грядке торчать!
- А ведь придется, милая, придется! Ты ведь не хочешь детей пестицидами травить - вот и надо свое вырастить. Чистое, безнитратное! Вам, молодым, придется - мне ведь наклоняться нельзя. Отдыхать она приехала! Сама знаешь, я еле хожу... А-а-а, появились! - баба Инна переключилась на новый объект: по дорожке шли папа с Костей, нагруженные сумками и пакетами. - Ну, выкладывайте, что купили. И что вы так долго, Коля, у меня даже голова разболелась! Просила же не задерживаться...
- Там на рынке народу полно, пришлось в очередях постоять. Вот, все как просили: картошка, лук, молочное всякое, крупы... Уф, дайте пожевать-то чего-нибудь!
Костя уже вертелся возле стола, хватая сыр, колбасу и одновременно помогая отцу выгружать из заплечного рюкзака продукты.
- Надо было мне на велосипеде сгонять - быстрее было бы... пробормотал он с набитым ртом.
- Костик, сядь за стол! Ну кто так ест? Ой, Коля, йогурт не тот! Я же "Фруттис" просила... И картошка не ахти... совсем не ахти! Такую сажать нельзя. Да её легче выбросить!
- Мама! - не удержалась Леля, пытаясь погасить разгоравшийся скандал. За спиной матери она делала мужу знаки, чтобы тот не реагировал на тещины резкости.
Сеня, давясь, доедала остывшую кашу. Нечего сказать, веселенькое утро!
"Надо по-быстрому смыться!" - решила она и стала выбираться из-за стола, стараясь ускользнуть незамеченной. Но это не удалось: бабушка, продолжая упрекать дочь и зятя в невнимании к ней, собрала со стола грязную посуду и, прижав эту груду к груди, понесла в кухоньку. А Сеня невзначай оказалась у неё на пути...
Грохот разлетающихся по полу вилок и ложек перекрыл грозный бабушкин голос. Хорошо еще, что тарелки она удержала...
- Бесстыдница! Вместо того, чтобы помочь бабушке, так и норовит... тут баба Инна поперхнулась, недоговорив, мама выхватила у неё из рук пирамиду посуды и сделала Сене знак: мол, успокой бабушку.
Та, сжав виски, рухнула на стул на веранде. Дед с отцом поспешили ретироваться.
- Бабуленька, я не хотела...
- Ты никогда ничего не хочешь! А вот что ты хочешь? Что у тебя на уме? Ведь большая уже, а никогда не подумает помочь взрослым. Лишь бы скакать, лишь бы скакать...
- Мама, не нагнетай, - негромко обронила Леля и обняла дочь за плечи. - Ты помоешь посуду, Киска? Помоги бабушке, хорошо?
Сеня кинулась маме на шею. Ей было обидно, ужасно обидно! Она ведь ничего плохого не сделала - сидела за столом тихо-спокойно, слова никому не сказала... Она же не виновата, что подвернулась бабушке под ноги - ну, может быть, слишком резко вскочила и побежала, может быть, надо быть повнимательней...
Сеня ничего уже не понимала - что надо, что не надо... Ясно было одно - ещё один день безнадежно испорчен. Горький осадок, комом застрявший в горле, отравил все её беззаботные замыслы. Ни бежать в сад нюхать куст, ни идти с дедом в лес не хотелось. Лежать бы, отвернувшись к стене... Она поняла, что и мама расстроена - темные глаза её повлажнели, губы плотно сжались. Сеня видела, что мама вот-вот заплачет. Она робко коснулась маминой руки, но мама руку отдернула. И поспешила в дом, бросив ей на ходу: "Вымой посуду!"
Сеня забилась в самый угол веранды и перевесилась через перила, делая вид, что разглядывает куртину тюльпанов. Не хватало еще, чтобы кто-то заметил, что у неё глаза на мокром месте. Костик тут же начнет дразниться: "Плакса-вакса гуталин!" Ах, как она этого не любила!
Тишину полдня прорезал визгливый вопль: "Коо-о-стик!" Это был Мамука. Сеня решила воспользоваться случаем, чтобы исчезнуть с веранды, и поспешила к калитке. Как будто это её звали! О маминой просьбе вымыть посуду и о бабушке, которой стало плохо, она как-то внезапно и весьма вовремя позабыла...
Ей было все равно, что делать - лишь бы поднять настроение. На этот случай подойдет и Мамука. Но поганый мальчишка даже и не взглянул в её сторону. Смерил презрительным взглядом и не спеша, вразвалочку двинулся по дорожке вглубь их участка - навстречу ему, широко улыбаясь, шел Костя. Мамукин новенький дорогущий велосипед стоял, прислоненный к забору. На багажнике, прижатый зажимом, лежал какой-то сверток в красном целлофановом пакетике.
Дальнейшее произошло очень быстро. И прочему произошло - на то Сеня и сама не знала ответа. Она осмотрелась - не видит ли её кто, не долго думая цапнула сверток, сунула под пояс джинсов и понеслась назад по дорожке. Мимо брата, переминавшегося с ноги на ногу перед новым приятелем, мимо опустелой веранды, мимо деда, колющего дрова... Она мчалась к сараю, потонувшему в зарослях одичалой малины. В нем хранилась всякая рухлядь, садовый инвентарь, бидон с керосином... На полках среди груды гвоздей, мотков проволоки, старого шланга, каких-то проржавевших металлических банок и прочего хлама лежали стопки свернутой в несколько раз целлофановой пленки. Приподняв пленку, Сеня засунула туда добычу, прикрыла за собой дверь сарая и, пригнувшись, перебежками, чтобы никто не увидел, добралась до калитки.