* * *
Наконец до Хайфиц дошло всё, что произошло минуту назад...
Милица разжала пальцы, и тяжёлый шёлковый водопад мягко опустился на пол. Она смотрела в сторону Любки, но по выражению её лица было понятно, что богатейшая из женщин планеты в данный момент производит в своей голове сложные расчёты и взвешивает все «за» и «против».
Прерывисто дыша и громко топая, к беседке подошли двое охранников. Один из них крепко прижимал к груди поскуливающего ло-ши мопса.
– Милица Иосифовна, что прикажете с кобельком делать? Если убить, то разрешите я его подожгу! С детства любил кошек подпаливать, а этот – тоже небольшой, вполне на кошку тянет, – на полном серьёзе предложил мерзкий «кинг-конг».
– Нет!!!
Захлёбываясь слезами и соплями, Ленка Листова на четвереньках подползла к Милице. Стоя на коленях с низко опущенной головой, рестораторша принялась умолять бывшую одноклассницу.
– Милочка, Милочка! Не убивай Гунечку... Пожалуйста! Я подумала, Милочка... И денег не надо... И Дортезина привораживать не надо... Только не убивай! – ныла Ленка. – А хочешь, я сама тебе денег дам? У меня есть...
При слове «деньги» Хайфиц вышла из анабиоза и удивлённо подняла вверх идеальную тёмно-каштановую бровь.
– Интересно, а откуда у тебя деньги?
Не успела Листова и рот открыть, как в разговор вклинилась Люба.
– Покойный Пётр Николаевич взял у Ниткина полмиллиона долларов в долг. Перечислил деньги за дорогостоящее оборудование, воспользовавшись счётом оформленной на дочку компании, а дочка... А дочка киллеру по кличке Смарт сначала папашу заказала, а потом – и кредитора. Денежки вернула, половиной за услуги рассчиталась, а половину себе оставила, – громко пояснила Любка, как ни в чём не бывало поднимаясь со стула.
– Ух ты! – рассмеялась Милица. – Славная сделка! А собачку ей жалко! Видишь, Кандальникова, а ты говоришь, что нельзя людей в эмульсию переплавлять...
– А я и сейчас скажу, что нельзя, – с вызовом ответила Любка. – Ты её в этой действительности жизни лишишь, а она... Она в альтернативном мире ещё большей сволочью родится... Судить нужно! Да так, чтоб осознала, чтоб раскаяньем пылала до тех пор, пока всю мерзость души своей в пепел не превратила.
– Браво! Чувствую силу! Значит, и нас уничтожать не станешь? Надеешься, что раскаемся? Или сейчас в вихре закружишь и на куски порвёшь? Что молчишь, ведьма? Выноси свой вердикт!
– Где мой ребёнок? Мне нужен мой ребёнок! – глаза Любки сузились и буравили Хайфиц таким взглядом, что брюнетка качнулась, еле устояв на ногах.
– Милица Иосифовна, так что насчёт псинки? – тупо переспросил охранник.
– Да чтоб ты сквозь землю провалился! – в сердцах выкрикнула Любка, чувствуя, как клокочет в венах горячая, словно кипяток, кровь, и тут же пожалела об этом.
Земля у порога беседки с шумом и треском разрывающихся корней разверзлась, а детина, от страха выпустивший из рук собачку, начал проваливаться в образовавшуюся пустоту.
– Нет! – в страхе заорала Любка, чувствуя, как кровь внутри неё начинает остывать. – Вернись на своё место! – уже более спокойно приказала она, и приятный холодок разлился по всему телу.
Охранник ухватился за края ямы, подтянулся и вылез наружу.
«Никаких смертей!», – мысленно дала себе установку Кандальникова. – «И максимальная экономия энергии. Хотя... Опыт был не лишним. Теперь понятно – нельзя ничего желать, когда кровь кипит...».
Однако дело следовало завершить. Немного подняв температуру крови усилием воли, Любка снова обратилась к напуганному «кинг-конгу».
– Иди, собирай свои вещи и возвращайся домой. По приезду построишь питомник для бездомных животных и до конца своих дней будешь за ними ухаживать.
– А сколько там платят? – глупо спросил стоящий неподалёку напарник.