Она не испытывала эйфорию от перечня заклинаний и несложных обрядов, которые могла бы совершать, пользуясь своей магической кровью.
Оказывается, летать и вызывать воду было далеко не пределом её возможностей!
Она могла бы обучиться и говорить с духами, и видеть сквозь стены, и находить клады, и превращать людей в камни, и оживлять покойников, и управлять огнём, и становиться невидимой... И ещё огромное множество чудесных перевоплощений можно было освоить без труда молодой ведьме...
Если бы не одно «но»!
За каждое колдовское действие ей следовало платить!
И если с перевоплощением в сороку и вызовом воды всё было понятно, то за убийство, к примеру, ей обязательно следовало совершить ритуал и вернуть кого-то к жизни. В противном случае, тот, кто появится взамен умерщвлённого ведьмой, увеличит армию её врагов... И сможет уничтожить её саму.
Она даже не заметила, как стала перечитывать абзацы с запретами вслух.
– Если колдун или ведьма пренебрегут законом «Чёрной Книги» и предадут смерти людей без мены на другую жизнь, то применять колдовство им запрещается. А следует им уйти по зеркальному коридору... Первый из магов должен уходить по первому коридору, второй – по второму, а ты – девятая, и тебя ждёт девятый коридор...
Расстроенная Любка несколько раз перечитала условия ритуала на создание коридора для девятой ведьмы.
– Простить всех и с лёгким сердцем прочесть главное заклинание «Чёрной Книги» столько раз и в таком порядке, на сколько разнится не твоё число при возрастании действия от него же по убыванию, при зеркальных итогах...
Но смысл написанного уже перестал казаться Любе полезным и нужным. Мозг отказывался повиноваться...
Все надежды рухнули!
Она никогда не сможет помочь ни Егорию, ни Луше!
У неё никогда не будет ребёнка!
А дни её сочтены, потому как за ней с того света уже вернулась парочка воскресших по её глупости монстров, которые обязательно её уничтожат.
А если она успеет воспользоваться предписанием «Чёрной Книги», то, спасая себя, предаст Мартова...
Что делать?
Вспышка синего электрического света, внезапно возникнув перед глазами, лишила зренья...
* * *
– Мама, хватит! – послышался взволнованный мужской голос. – Я же предупреждал, что ничего не получится. Возвращайся немедленно! Я уже решил! Уйти придётся мне! Не забыла, как ты мне рассказывала про Егория, первого в роду Кандальниковых? Шутила, что в основные моменты своей жизни он любил Некрасова цитировать... Помнишь: «За убежденья, за любовь иди и гибни безупречно. Умрёшь недаром – дело прочно, когда под ним струится кровь...», – звучит, как пророчество. Не находишь? А вот ещё – совет для тебя, мамочка, от Зосимы Панополитана: «Одно снабжает другое своей кровью, одно – значит другое. Сущность радуется, сущность очаровывает сущность, и это не потому, что обе были противоположны, но это потому, что одна и та же сущность происходит из себя самой...». А если всё-таки останешься... Мама, спасайся сама и... Спасёшь всех!
* * *
– Кто ты? Кто здесь? – кровь пульсировала в висках, и казалось, что голова вот-вот треснет.
Любка будто ослепла от боли и не могла понять: ни где она находится, ни что с ней происходит...
Она уронила голову на открытую «Книгу» и потеряла сознание...
Когда Кандальникова пришла в себя, солнце за пыльным окном клонилось к западу.
Люба подняла голову и хотела, было, продолжить прерванное чтение, как в изумлении увидела, что все страницы «Чёрной Книги» пусты – ни знака, ни словечка, ни буковки...
«Итак, пора подводить итоги...», – думала Люба, спускаясь с горы на трассу. – «Колдовская «Книга» покоилась в рюкзаке за спиной. Вернее, уже не «Книга», а старинный альбом в чёрном переплёте с пустыми страницами. Единственный вывод, который возникает в результате всего случившегося со мной за эти полтора месяца можно сформулировать одной фразой – «Быть ведьмой – наказание!». Из-за меня, вернее, из-за скрытых в моей крови возможностей сломались судьбы множества окружавших меня людей. Получается, что если бы я была простой девчонкой, то Дортезин со своей матушкой – потомственной Спотыкухой – не охотились бы за мной, и, по всей вероятности, папа был бы жив. А если бы отца не убил Алексей, то наверняка и Мартов-старший сейчас ловил бы рыбу, благополучно выйдя на пенсию. Я бы не вышла замуж за Дортезина и не предала бы Жорку, и уж точно ему бы не довелось попасть в венгерскую тюрьму. Ленка Листова не обратилась бы к Смарту-Дортезину со страшным заказом на смерть собственного отца. Ниткин спокойно продолжал бы дурить людей в своём салоне. Гастропод никогда бы не клюнул на толстуху Хайфиц и трудился бы где-нибудь в офисе, волочась за стройными моделями. А сама Милица была бы добродушной девахой, на радость папе с мамой встречаясь с неприметным «ботаном-айтишником»[34]. А Егорий? А как же Гуня-кандальник и ведьма Лукерья? Кто-то же должен был появиться для того, чтобы прервать их страдания! Нет! Что случилось – то случилось! Я же – чёрт возьми! – ведьма! Мне и распутывать весь этот клубок! Мне и испить до конца горькое зелье этой истории! А ещё мне нужно и спасти своего ребёнка... Как спасать – понятно! Я просто принесу себя в жертву! Как много лет назад сделал Гуня, чтобы наш род не сгинул... Осталось только высчитать этот девятый коридор. Но как?»...