* * *
Утром Любка очнулась от яркого солнечного луча, бившего прямо в глаз сквозь щель не до конца задёрнутых штор.
«Господи, это ж надо было уснуть прямо в одежде у включённого телевизора! Не слабо поспала, засоня!», – соскакивая подумала она и посмотрела на часы. – «Десять часов! Пора Лукерью искать».
Наспех позавтракав, Любка схватила пляжную сумку и побежала на озеро...
Народу на берегу было не меньше, чем на черноморском курорте – весь песчаный пляж в разноцветных заплатках расстеленных покрывал и полотенец.
Не устояв перед соблазном, Любочка спустилась до самой кромки воды и, раздевшись, зашла в озеро.
Благодать!
Тёплая вода, под ногами песочек меленький. Если внимательно смотреть на дно сквозь прозрачную толщу, играющую солнечными бликами, то можно увидеть стайки серых рыбёшек.
Появление на сельском пляже одинокой молодой незнакомки, вызвало неподдельный интерес у отдыхающих мужского пола. Кавалеры всех возрастов, от мала до велика, уставились на высокую длинноногую красотку с тугим узлом светлых волос на макушке.
Один пузатый бонвиван , даже подойти осмелился, пока стоя по щиколотку в воде Кандальникова, не обращая ни на кого внимания, крутила головой разминая шею.
-Девушка! Хотите я буду вашим надувным матрасом?- хохотнув поинтересовался толстяк.
На секунду Любаша застыла, затем широко расправила плечи и медленно повернула к хохмачу строгое лицо, сдвинув потрясающей красоты тёмные брови.
-Богиня! За один поцелуй я могу научить вас плавать. Я это делаю отлично! И кое-что другое у меня тоже получается отлично!
Не переставая хмуриться, «Богиня» закусила пухлую губку и не произнося не слова , показала престарелому ловеласу средний палец правой руки. На берегу послышался смех и аплодисменты. Любаня же, сделав несколько шагов вперёд, грациозно нырнула и исчезла под гладью озера.
Любка – профессиональная пловчиха. Отплыв подальше, принялась нырять, уходя глубоко под воду и открывая глаза.
«Вот сейчас – последний раз, и – на берег...», – дала она себе мысленную команду.
Любка шумно втянула полные лёгкие воздуха, нырнула и опустилась до самого дна. Только попытавшись вынырнуть, она почувствовала, как невидимая сила не выпускает тело из воды. Казалось, чьи-то огромные руки схватили её сзади за плечи и прижимают книзу.
Запаниковав, попыталась вырваться – не смогла.
Вытаращив глаза, Любка стала рассматривать оказавшийся под ней участок илистого дна.
Внизу что-то зашевелилось, запузырилось и пришло в движение, будто кто-то или что-то пыталось разгрести песок, вылезая из недр.
Внезапно мутная болтанка рассеялась, и Любка отчётливо разглядела крупное тело голой старухи, покоящееся на дне водоёма в окружении мелких нитеобразных водорослей. Гримаса неимоверной муки искажала лицо утопленницы.
У неё вдруг словно от судороги дёрнулись веки, и из приоткрывшихся глаз вырвались подводные фонтаны, поднимая вверх упругие струи.
– В слезах моих купаешься, девка, – заговорила старуха, выпуская изо рта клубы расходящихся в разные стороны пузырей. – То – не озерцо! То – слёзы мои, то – кровь моя!
И после этих слов всё вокруг окрасилось багряно-красным.
Любка хотела отвести взгляд, но глаза, словно остекленев, оставались неподвижными.
– Муки тяжкие терплю! Не ропщу! Одна надежда полтора века во мне теплилась, что повстречаешься ты с Гуней-кандальником, да вспомнит он обо мне и тебе расскажет. Вот и протянется меж нас ниточка связующая, чтобы новый узор на полотне твоей судьбы выткать. Протяни руку! Дотронься до меня! Да не боись, не время тебе помирать – жива останешься!
И как только, повинуясь и с трудом превозмогая боль в одеревеневшем теле, Любка словно протезом прикоснулась к утопленнице скрюченной кистью руки – в тот же миг она была подкинута над водой мощным толчком.
Открыв рот, девушка с жадностью задышала и, торопясь, словно боясь преследования, поплыла к берегу.
– Передай Гуне, что ночью свидимся! Февронья Русальница на свой праздник отпустит меня грешную до рассвету. В полночь ждите, огня не зажигайте! – неслось вслед...