Выбрать главу

Всё, произошедшее накануне, уже не казалось Любочке чем-то пугающим, за ночь она словно сил набралась и была полна решимости побороться за своё счастье.

Чем чёрт не шутит?

А шанс – даже такой, для нормального человека невероятный – упускать нельзя. Жаль, конечно, что поговорить об этом ни с кем не получится, но уж на сохранение этой сокровенной тайны выдержки у неё хватит! В этом последняя представительница рода Кандальниковых не сомневалась!

После душа впервые за долгое время улыбнулась и подмигнула своему зеркальному отражению. Уставшая от больниц, анализов и неудачных зачатий, она словно махнула на себя рукой. А тут пригляделась...

«Хороша!», – удовлетворённо подумала девушка.

Стройная, высокая, с густыми русыми волосами и ясными серовато-голубыми глазами в обрамлении смоляных ресниц Любаша выглядела великолепно.

Она замоталась в пушистое полотенце и уже хотела включить фен, как раздался громкий стук в дверь. Пришлось наспех одеваться и бежать в прихожую...

 

– Люба! Люба, вы дома? – уже под окнами взволнованно кричала риэлтор Марта.

– Бегу! – натягивая на ходу сарафан, ответила Люба и впустила раннюю гостью.

– Ночью такой ураган был! Хотя с вечера никакого штормового предупреждения не передавали, – забыв поздороваться, с порога заговорила Марта. – Вам, кстати, под дверь ветром какой только дряни не прибило! Целый натюрморт из мусора получился! Вон, полюбуйтесь, – посоветовала, придерживая дверь рукой, Марта.

Любка высунула голову за порог и увидела интересную картину: на расстеленной тряпке сидела огромная улитка, лениво шевеля своими «антенками». Брюхоногий моллюск грелся на солнышке, прилипнув к ткани лоскута. Рядом с ним лежала румяная корочка сдобного хлеба, берёзовый листок, кручёная шерстяная нитка красного цвета, и всё это было присыпано мелкими семенами подсолнечника.

Люба бережно подняла «инсталляцию», включая слизняка, и аккуратно отложила в сторону.

«Ерунда какая-то, а не подсказка...», – от досады девушка поморщилась и поспешила в дом узнать, чем обязана визиту ранней гостьи.

– Ну как отдыхается? – риэлторша по профессиональной привычке окинула взглядом обстановку дабы проверить, всё ли в порядке и на своих местах.

Сегодня она была совершенно в другом образе. Тёмные волосы гладко зачёсаны и собраны в маленький хвостик. Кружевная в рюшечках блуза блёкло-розового цвета и воздушная длинная юбка.

«Кажется, шебби-шик», – вспомнила Любаша название модного стиля, отличающегося женственностью и романтичностью.

– Нравится? – перехватила её взгляд Марта и вслух подтвердила Любашину догадку. – Шебби-шик! Прочитала историю создания этого направления и захотелось поэкспериментировать, можно сказать, диаметрально изменить имидж. Если вы не знаете, так вот... Дамочка одна – Рейчел Эшвиль, кажется – любила покупать на рынках всякое старинное барахло и мастерить из него новые вещи. Постепенно её творчество обрело постоянных клиентов и множество поклонников. Короче, если проще: всё должно выглядеть неброско и напоминать о старине...

Несмотря на то, что Люба с такой трактовкой была не совсем согласна, она промолчала и пытливо посмотрела на Марту, словно напоминая взглядом, чтобы та наконец раскрыла истинную цель визита.

– Мне муж твой звонил, – спохватившись, пояснила модница, как-то быстро и бесцеремонно переходя на «ты». – Интересовался, что случилось, и почему телефон отключён. Попросил заехать...

– А как он ваш номер телефона узнал?

– О, господи! Ты же ему эсэмэску отправила, что отдыхаешь в комплексе на Лушином озере. А у нас, между прочим, есть свой сайт, там и телефон указан. Вот он и позвонил. Волнуется муженёк. Назвал твою фамилию, а диспетчер со мной связалась, раз я заказ оформляла. Перезвони ему, он ждёт. Так как отдыхаешь? – повторила она вопрос.

– Спасибо, всё отлично! Мужу обязательно позвоню...

В этот момент телефон в руках Марты разразился пронзительной трелью.

– Твой! – прошептала поклонница шебби-стиля и включила аппарат. – Да, Алексей Иванович... Всё с вашей женой в порядке. Вот она стоит передо мной живая и невредимая. Сейчас, сейчас, даю... – она протянула айфон растерянной Любе.