Взлетела и глянула на своё отражение в луже.
Сорока!
Восторженно застрекотала и начала кружить над кладбищем, где, прислонившись к покосившемуся кресту, сидел Зосима, глядя, как ведьма-гадуница хлопает крыльями, пролетая над его головой...
* * *
– Кандальникова! – нервно прошептала Серафима Андреевна. – Не отвлекайся! Нужно внимательно слушать, а не на потолок таращиться! Ну что за ребёнок!
Любка снова очутилась в краеведческом музее.
Теперь второклашки с интересом рассматривали муляж сгорбленной фигуры седого старца, который склонился над огромной пожелтевшей книгой, уткнув в страницу скрюченный палец. Чуть поодаль возвышалась фигура лохматой старухи, держащей в руках посудину, наполненную сухой травой. Нос у бабки был крючковатый, с огромной бородавкой на самом кончике.
– Экспозиция называется «Колдун и ведьма», – возвестил голос гида. – Ведьма – в представлении малограмотного русского народа – это женщина, наделённая колдовской силой, связанная с нечистым. Она может менять свой облик, летать, наводить порчу и вредить людям. Очень часто ведьмы оборачиваются чёрными кошками, свиньями, жабами, сороками. Основные функции ведьм – мешать продолжению рода и появлению изобилия в любых его формах. Забирая жизненную силу у людей, животных и растений, ведьма увеличивает свою собственную силу. Кладбища для них священны. Силу свою ведьма должна передать преемнику. Современному человеку трудно представить общую картину обычаев и обрядов, поверий и суеверий, мифов и легенд русского народа, связанных с колдунами и ведьмами. Колдуны представлялись крестьянину старыми людьми с длинными седыми волосами и нечёсаными бородами. В большинстве случаев они были людьми без родни и холостыми. Хмурые и малоразговорчивые, они ходили всегда насупившись и смотрели исподлобья. Сохранились легенды о местном чародее Зосиме. Жил тот колдун в маленькой и плохонькой избе в одно окошко и из дома выходил только ночью. И летом, и зимой одевался в один и тот же овчинный полушубок, подпоясанный кушаком. Был он злым и страшным...
– Замолчите, тётенька! – словно помимо свой воли громко выкрикнула Любка и сама удивилась своей смелости.
Одноклассники засмеялись, а Ленка Листова, испугавшись, дёрнула подружку за рукав и приложила палец к губам.
Хайфиц, обернувшись, покрутила у виска пальцем, за что тут же была ущипнута за жирный бочок Ирой Коркиной.
– Колдун Зосима совсем не таким был! – упрямо проговорила Люба. – Вы не знаете ничего! Нельзя зазря наговаривать! Так можно и беду накликать!
– Кандальникова, ты что себе позволяешь? – взвилась Серафима Андреевна.
Но Любка не отреагировала, затаив дыхание она смотрела, как колдун на скамейке оторвался от чтения и посмотрел на маленькую заступницу с улыбкой.
– Зосима! – Любка радостно помахала ему рукой.
Видение исчезло, и Любка снова погрузилась в темноту...
* * *
Они брели по лесной тропинке – постаревший колдун с холщовой сумой через плечо и молодая очень красивая девушка с тяжёлой косой. Старик частенько наклонялся, чтобы сорвать травинку или гриб и, понюхав добычу, складывал её в торбу.
– Ты пошто, Луша, помещика Селивёрста Солнцева приколдовала? Глумишься над дураком, забавишься.
– Так он подарки обещает, – засмеялась девушка. – Хочет, хитрец, чтоб я к нему в усадьбу захаживала, говорит, мол, о сыне печётся, мол, хочет, чтобы молодой Семён Селивёрстович мой портрет написал. Врёт, шельма! Вот поморочу его ещё на новый сарафан да серьги с бусами и разума лишу. Он, тятя, человечишка негодный, крестьян своих голодом морит, девок молодых портит. Неужто тебе его жалко?
– Эх, Лукерья... Силищи чародейской в тебе многовато. Ну да всё равно побереги её для нужного случая. Не трать понапрасну, – беззлобно проворчал старик. – Вот, колосья-то пшеничные на его поле в колтуны для какой надобности завертела?
– Шутковала, – рассмеялась Луша. – Ты лучше глянь, как у меня по-новому выходит!
С этими словами она подпрыгнула и, вскочив на пенёк, превратилась в огромную бурую жабу.
Колдун одобрительно поцокал языком, затем достал из сумки пригоршню травы, пошептал заветные слова и бросил на лягушку.