– Почему прошлое? – кокетничала Ирка. – Я и сейчас ещё со своими подопечными с утра до ночи упражняюсь...
– Да ты у нас настоящая красавица! – поддержала подругу Люба.
– Красавица... – горько вздохнула Коркина. – Только замуж никто не берёт.
– Да брось! Вон из ваших парней половина холостых, давай, Иринка, не теряйся, не дай вечеру пропасть, – пошутил Алексей.
– Да на чёрта мне эти нищие сдались?! – дёрнулась Коркина. – Я тоже хочу – вон, как Любаня – за состоятельного мужика замуж. А ещё лучше – за Юрку Гастропода! Помнишь его? С Лёнькой Ниткиным дружил, – обратилась она к подруге.
– Гастропода?! – удивилась Любочка. – Кстати, а где он? Не приедет сегодня?
– Да ты с дуба рухнула! Гастропод! Сюда?! В этот отстой?! Миллиардер в кафе «Радуга»! – она громко расхохоталась. – Он и Ниткин у нас теперь так запросто с обычными смертными не общаются...
Ирка хотела ещё что-то добавить, но Ленка Листова, подбежав сзади, обняла их за плечи и силой поволокла к столу.
– Ты чего? – отбивалась Коркина.
– Чего? Чего? Давайте уже пить начинать! Именинница ждёт. Тосты говорить пора! – приговаривала Листова, не отпуская подруг.
Когда веселье было в самом разгаре, к кафе подъехал господин Листов. Любка вспомнила, что все годы Ленкин папаша являлся бессменным председателем родительского комитета и вот теперь лично заявился выразить почтение любимому педагогу дочери. Приказав охране оставаться у машины, Листов поднимался по ступенькам, держа в руках невероятно огромный букетище алых роз.
Когда знаменитый ресторатор уже приблизился к столу, у Алексея пронзительно затренькал мобильный. Чтобы не привлекать к себе внимания, Дортезин ловко выбрался из-за стола и, перепрыгнув через невысокую ограду, скрылся за углом здания.
Казалось, что длинному тосту Николая Петровича не будет конца. Бизнесмен постоянно вспоминал смешные истории и, сбиваясь с пожеланий на анекдоты, говорил и говорил под дружный хохот гостей.
– Неиссякаемый источник красноречия, – прошептала Ирка в самое ухо Любаши. – Лёша твой куда рванул? Случилось что-то?
– Не знаю, – пожала плечами Любаня. – Наверное, по работе.
Она достала из кармана айфон, чтобы позвонить мужу и поинтересоваться, куда он пропал. Но аппарат Лёши ответил короткими гудками.
Люба потыкала пальцами по сенсорному экрану и случайно открыла архив фотографий.
– Это что у тебя за гадость на снимке? – удивилась Коркина. – Ты что, мать, решила половую тряпку сфоткать? Корка обглоданная, нитка запутанная, листочек, улитка и семечки... Что это? Сотри, не позорься.
– Это загадка, которую нужно разгадать, – спокойно ответила Люба. – Предположи, что эти предметы – люди. Как по-твоему – кто они?
– Офигеть, Кандальникова, ну ты и гонишь!
– Ну, Ир, это я пробую задание для квеста[11] подготовить, – брякнула Любаня первое, что пришло в голову. – Хочу дистанционно на работу устроиться в одно развлекательное учреждение вот и пробую, пытаюсь «зашифровать» что-нибудь из нашего прошлого.
– На работу... Дистанционно... Прикольно... – протянула Коркина.
– Ты только Алексею не говори, а вдруг у меня не получится? – попросила Люба.
– И что тут из нашего прошлого? – недоумевала захмелевшая Ирка. – Типа того, что я – это корка, Листова – это листок, нитка – это Ниткин? А семечки со слизняком при чём? Мы что ж, для тебя – шелуха? Или слизни противные? – последние слова она выкрикнула так громко, что тостующий прервался, а все остальные повернули головы в их сторону.
– Девочки, не ссорьтесь!
Любка не заметила, как Алексей снова возник на своём месте.
– Напились – ведите себя прилично! – продолжал шутить муж, подливая подругам вина. – Дебоширам на празднике – не место!
Любка виновато тянула Ирку за руку.
– Иришь, ну что ты обижаешься? Ты не поняла, даже не дослушала, там всё не так...
Коркина отставила бокал с вином и налила себе водки. Залпом опрокинув рюмку, с вызовом посмотрела на Любку.
– Тогда в твоей дурацкой инсталляции не хватает крови из твоего разбитого носа... Помнишь, как в краеведческом музее? Эх, Ниткина нет, залепить бы тебе снова.