– Обязательствами опутываешь, Зосима? – осознавая, что угодила в ловушку, прошептала Любка. – А как проникновенно про детскую любовь врал...
– Почему сразу – врал? Вовсе я тебя не обманывал, просто без твоей любви я за столько лет научился обходиться, а вот без денег – никак... Извини, подруга...
У Ниткина зазвонил телефон, увидев высветившейся на дисплее номер, экстрасенс изменился в лице и, махнув Любке чтобы никуда не уходила, нырнул в одну из комнат, плотно притворив за собой дверь.
Любаша увидела, как Гуня опрометью бросился вслед и тоже исчез за дверью.
Через несколько минут Егорий снова возник в холле, и, судя по его лицу, призрак прапрадеда находился в гневе.
– Не молчи! – требовательно шепнула Люба. – Что слышал?
– Вот ведь паскудник! Вот ведь греховодник! – сокрушался кандальник. – С малой девчоночкой шашни разводит, деньгами да подарками умасливает дурёху... Токмо отец ейный грозился, что заявку подал...
– Заявление, – машинально поправила Люба.
– Пусть так, – не стал спорить Гуня. – И ещё говорил, что Мартов этот во всём разберётся и закатает экстрасенса в тюрягу. А я вот и думаю, что правильно мужик решил... Пусть...
– Всё понятно, Гунечка, всё понятно... Ты не переживай – мы его обхитрим. Обязательно выведем этого «Зосиму» на чистую воду.
Теперь Люба поняла в чём смысл условий Ниткина. Ещё бы! Хочет сразу двух зайцев убить! Сделать так, и чтобы Мартов ему по гроб жизни обязан был, и чтобы репутацию свою сохранить.
В это время из-за двери раздался крик взбешённого Лёньки. Теперь экстрасенс разговаривал с кем-то из своих помощников и кричал так громко, что Люба всё слышала, особо не напрягая уши.
– Ты сколько денег родителям девчонки отдал? Двадцать? Чего двадцать? Рублей? Идиот! Отдай в баксах, кретин! Меня этот сумасшедший папаша шантажирует! Трезвонит мне, понимаешь? Полицией пугает! Ты адвокат или кто? Узнай: заявление действительно поступило, или пугает? Я-то приму меры! У меня есть свой план... Но если я всё сделаю сам – тебе-то за что платить, за какие заслуги?
Любка не стала дожидаться Ниткина, она выскочила на улицу и, поймав такси, поспешила домой.
По дороге немного оттаяла сердцем, глядя, как восторженный Гуня разглядывает и «дивную коляску», и городские улицы, заполненные машинами и людьми.
«Заверну ножик не сейчас, заверну дома...», – решила она. – «Пусть любуется!».
Глава 7
Войдя в квартиру, сразу же почувствовала запах горелой картошки.
По кухне, открыв окно и размахивая полотенцем, носилась Раиса Ивановна.
В раковине дымилась сковородка.
– Всё наперекосяк! Вот как к вам приеду – так ничего у меня не ладится, – забыв поздороваться, пожаловалась свекровь.
– Ну и не приезжали бы... – пробурчала себе под нос Любочка, скидывая туфли.
– Ты чего там бубнишь? Что за манера дурацкая: встать подальше и бурчать так, чтоб никто ничего не расслышал, – мать мужа с готовностью переключила своё недовольство на невестку.
– Здравствуйте, говорю! Ужин готовили? – усмехнулась Любка.
– Представь себе, что да, – огрызнулась Раиса Ивановна. – Но у тебя отвратительное масло, склизкая картошка и совсем никудышная сковородка.
– Может быть, – кивнула Люба и принялась мыть посудину.
– А ты, хозяйка, где прохлаждаешься, пока муж делами занят?
– В полиции, – нагло соврала Люба. – Вызывали по делу об убийстве Листова.
– Да ты что?! – воскликнула свекровь и плюхнулась на кухонный диванчик у окна. – Так и я приехала потому, что Мартов этот – бывший твой хахаль – ко мне на дачу вчера наведывался.
– Зачем? – удивилась Люба.