– Может быть, – не стала спорить Любка.
– А если я права – согласишься?
– Может быть...
Про то, что чета Дворжаков упоминала фамилию Гастропода, она намеренно промолчала, ей показалось, что Коркина чего-то не договаривает. Ирка с детства была жуткой конспираторшей...
* * *
Особняк Сэма Дворжака выглядел величественным и таинственным.
– Готика! – восхищённо пояснила Татьяна, поправляя на пальце колечко с огромным бриллиантом.
Встретившись в назначенное время, Любочка с трудом распознала в элегантной гранд-даме болтушку из рейсового автобуса
В том, что перед ними возвышается строение именно готического стиля, Кандальникова не сомневалась. Путешествуя с Алексеем по Европе, она видела множество средневековых замков. Видела и современные дома, построенные поклонниками готиками. Но такой шедевр не мог никого оставить равнодушным!
Дом соединял в себе суровость камня, лёгкость стекла и яркость витражных красок. Устремлённые ввысь остроконечные башни, замысловатые полуарки, строгие вертикальные колонны и заострённые кверху оконные проёмы демонстрировали стремление человечества к небесному, возвышенному, запредельному. Стены строения были возведены из природного камня.
«На века строили!», – уважительно подумала Люба и, запрокинув голову, залюбовалась диковинной крышей.
Самое главное, что привлекает внимание в сооружениях готического типа — сложная, высокая, многоскатная крыша, устремлённая к небу. И здесь не обошлось без мансардных и слуховых окон, шпилеобразных конструкций и башенок-пинаклей.
Внутренний интерьер дома также не подкачал...
Цветовая гамма огромной гостиной идеально соответствовала мистической атмосфере готического стиля. Во всём преобладали тёмные оттенки: бордовые, иссиня-чёрные, пурпурные, синие, лиловые и фиолетовые.
Затаив дыхание, Любочка с нескрываемым интересом рассматривала роскошные витражи из цветного стекла, резные деревянные двери, высокие своды с лепниной. А великолепие высоких деревянных столов с красивыми резными ножками, стульев и кресел с деревянными подлокотниками, резных сундуков, украшенных кованой металлической фурнитурой, зеркал в тяжёлых металлических рамах, казалось, лишило девушку дара речи.
Хозяин дома – в сопровождении супруги и Татьяны – молча наблюдал за Любочкой. Даже когда Марина наконец захотела прервать затянувшееся молчание, то Сэм требовательно приложил палец к губам и, подойдя к мольберту у окна, начал набрасывать какие-то эскизы, не отрывая глаз от молодой гостьи.
Заметив, что её рисуют, Любаша смутилась.
– Простите меня... Я так удивлена и восхищена вашим домом... Я просто как во сне...
– Не нужно извиняться. Ваше неподдельное удивление дорогого стоит. Вы, Люба, даже не представляете, как угодили мне, подарив столько чистых эмоций, – ласково произнёс Сэм с лёгким акцентом. – Если бы не званый ужин и мой долг пригласить вас к столу, то я бы продолжил работать прямо сейчас... Надеюсь, вы не против, что я без вашего позволения сделал несколько набросков?
– Что вы?! Я не против, – улыбнулась Любочка.
Она вдруг почувствовала, как что-то невидимое, но очень крепкое связывает её с эти стариком. Было такое ощущение, что у них есть общая тайна.
Люба непроизвольно покраснела и перевела взгляд на Марину.
– Ещё раз извините... Просто гипноз какой-то... – неловко оправдывалась она.
– Я уже привыкла! – ответила хозяйка дома. – Сэм умеет завладевать сердцами неопытных девушек. Прошу к столу!
Татьяна и Любочка последовали за хозяйкой...
Беседа за столом была лёгкой и непринуждённой: в основном Татьяна и Марина предавались воспоминаниям, сплетничали о старых знакомых и обсуждали совместную поездку к морю.
Люба тоже старалась принять участие в разговоре, когда вопрос зашёл о выборе отеля на побережье Адриатики. Однако включиться в тему получилось не очень – слишком уж пристально и беззастенчиво разглядывал её старый художник...
Наконец, когда трапеза подошла к концу, Сэм рекомендовал старым приятельницам прогуляться по саду, а сам незамедлительно обратился к Любочке.