Любка слушала разговор, затаив дыхание.
Морион! Моренов камень – мистический кристалл!
Милица решила уничтожить Лукерью! Она собирается засыпать покоящиеся на дне озера останки колдуньи мореновым камнем! Невероятно!
«...А если ты не справишься, то погребут меня злые вороги под Мореновым камнем на вечные страдания, отберут сына твоего и будут его руками творить злато и серебро. А с тем богатством – множить горе людское. И Гуня неприкаянный в аду гореть станет...», – вспомнила Любка предостережение Лукерьи.
– Какая общественность?! Какие жалобы?! – продолжала тем временем возмущаться Хайфиц. – Сколько денег мне нужно вам ещё доплатить, чтобы заткнуть рты всем этим крикунам? Сколько?! – визжала брюнетка. – Спрашивают, зачем засыпаем? Скажите, что укрепляем дно! Хорошо... Надеюсь, что за пару дней всё уладите. И учтите – это последний срок... Жду вашего звонка...
Первая мысль, которая пришла Любке на ум – это, не раздумывая ни мгновенья, кинуться к проклятой Хайфиц и уколоть её иголкой от брошки-зонтика. Нельзя позволить самозванке расправиться с Лукерьей! Усыпить, обездвижить и уничтожить алчную тварь!
А потом...
«Обернуться сорокой и улететь. Лететь не останавливаясь, покуда силы не покинут, передохнуть и снова лететь... За два – пусть даже три! – дня добраться до родного города. А там – к Мартову, рассказать про Смарта, про убийства. Жорка умный – он поймёт!», – подумала Кандальникова и инстинктивно нащупала рукой маленькою брошь, закреплённую на кармашке клетчатой рубахи.
Но тут же замерла.
А как же ребёнок? Что с ним случится, если умрёт Милица?
А как же Коркина и девчонки – спящие заложницы Дортезина?
Пронзительное раскаяние волной окатило девушку.
Господи, в какой неимоверный клубок запутались все события!..
Любка с ненавистью посмотрела на Хайфиц.
– Что, Кандальникова, сама вернулась? – отложив телефон, Милица наконец удостоила гостью вниманием. – Вижу, что даже нарядилась! Если не ошибаюсь, стиль «юный хипстер»? Тебе идёт!
Она презрительно фыркнула и принялась раскачиваться в кресле-качалке, не сводя глаз с Любочки.
Любке надоело стоять столбом, и она, бесцеремонно пододвинув один из стоящих в беседке ротанговых стульев, уселась, не дожидаясь приглашения.
– Прости, не стала сама предлагать, – ехидно прокомментировала её действия Милица. – Но твоя предсказуемость вкупе с уличным воспитанием позволяет тебе любую вседозволенность, поэтому я даже удивлена, что ты сама не позаботилась о своём комфорте раньше.
Любка не удостоила «острячку» ответом, и та продолжила.
– Значит, твоё появление и молчаливое негодование – это есть демонстрация материнских чувств к нерождённому младенцу? Я так и знала! Я так Юрику и говорила! Не нужно никаких погонь и никаких поисков! Суток не пройдёт, как Кандальникова заявится! Не знаю, какая там у тебя ведьминская сила, но упорство, с которым ты шесть лет пыталась забеременеть, вызывает у меня восхищение! – Хайфиц лениво похлопала в ладоши. – На земном шаре почти восемь миллиардов людей, скоро дышать будет нечем. Тем не менее глупые женщины, идущие на поводу у животных инстинктов, будут лбом стены прошибать, только для того, чтобы галочку в биографии поставить. Замужем была! Ребёнка родила! А что с этим ребёнком дальше?.. В каком мире он жить будет?.. Какой гадостью питаться?.. На кого спину гнуть?.. Это – неважно! Главное – состояться! – с наигранным пафосом выкрикивала Хайфиц. – В мире, где только одному проценту населения живётся легко, каждую минуту рождается двести пятьдесят восемь человек! При этом половина из них появляется на свет в полной нищете, а процентов десять – с врождёнными дефектами развития! И это – в минуту! Идиоты! Зачем?!
– А что хочешь ты получать за одну минуту? – с ненавистью спросила Любочка.
– Я хочу получать миллион! – перестав раскачиваться и застыв, словно змея перед нападением с вытянутой вперёд головой, призналась Хайфиц. – Сегодня самый богатый человек в мире за одну минуту увеличивает свои доходы на пятнадцать тысяч долларов. Но для меня это – слишком мало! Когда родится мой сын, он подарит мне возможность получать миллион. Каждую минуту – миллион!