Дюбуа подошел к Моро, взял у него фотографию, вытащил из-за пазухи огромный револьвер, еще раз взглянул на фотографию, протянул одну из шариковых ручек Райдеру и сказал:
– Эта ручка сейчас в нерабочем состоянии. Мне не хотелось бы самому нажимать на кнопку. В наши дни с помощью таких ручек можно выделывать бог знает что. Я не хотел бы вас обидеть, но не могли бы вы что-нибудь написать? Мой пистолет нацелен прямо вам в сердце.
– О господи! – воскликнул Райдер.
Он взял ручку, нажал на кнопку, написал несколько слов, вновь закрыл ручку и вернул ее Дюбуа вместе с фотографией. Бросив взгляд на написанное, тот передал ее Моро со словами:
– Не слишком дружественное послание. Оно гласит: «Идите вы все к черту». – Он протянул Райдеру вторую ручку и напомнил: – Пистолет все еще нацелен вам в сердце.
Райдер повторил те же действия. Дюбуа прочел и, улыбаясь, повернулся к Моро:
– Пишет: «Те же пожелания в тройном размере».
Он вернул Райдеру обе ручки. Одновременно врач возвратил Джеффу его чемоданчик.
– Надеюсь, сэр, – сказал он Моро с осторожной улыбкой, – в один прекрасный день я получу от вас столь же тщательно укомплектованный медицинский чемоданчик.
– Мы все не можем быть президентами Соединенных Штатов.
Доктор улыбнулся немного шире, поклонился и вышел.
– Ну а теперь, – сказал Хиллари, – когда со всеми этими глупостями покончено, я хочу спросить, имеете ли вы хоть какое-нибудь представление о вечерних привычках вашего президента? Я понимаю, у нас не так много времени, но все же сейчас...
– Конечно, вы можете упрекнуть меня в недостаточном гостеприимстве, но я вынужден соблюдать определенные меры предосторожности. Надеюсь, вы это понимаете. Прошу вас за мной, господа.
Оказавшись в личном кабинете Моро, прибывшие смогли воспользоваться всеми сибаритскими удобствами, характерными для какого-нибудь закрытого загородного клуба. Двое из людей Моро, нелепо выглядевшие в строгих вечерних костюмах, обошли присутствующих, предлагая напитки. Моро сохранял свое обычное спокойствие и лишь изредка вежливо улыбался. Возможно, наступил величайший момент в его жизни, однако он не собирался показывать этого. Он сидел рядом с Хиллари.
– Я – президент Соединенных Штатов, – начал Хиллари.
– Мне это известно.
– Кроме того, я политик и, надеюсь, еще и государственный деятель. Я вынужден признать неизбежное. Надеюсь, вы понимаете мое чрезвычайно затруднительное положение.
– Понимаю.
– Я приехал, чтобы заключить с вами соглашение. – Последовала долгая пауза. – Один известный министр иностранных дел Великобритании как-то раз заявил: «Неужели вы пошлете меня голым за стол переговоров?»
Моро ничего не ответил.
– У меня одна просьба. Прежде чем я публично приму на себя обязательства, пусть даже только перед членами моего кабинета, нельзя ли переговорить с вами с глазу на глаз?
Моро явно испытывал колебания.
– Я не вооружен. Если хотите, прихватите с собой вашего гиганта. Или я прошу слишком о многом?
– Нет.
– Вы согласны?
– В сложившихся обстоятельствах мне ничего не остается.
– Благодарю вас. – В голосе Хиллари проскользнуло раздражение: – Разве необходимо иметь трех вооруженных охранников, чтобы приглядывать всего за восемью безоружными людьми?
– Таковы мои привычки, мистер президент.
Неожиданно Малдун, сидевший в кресле, согнулся вдвое. Джефф, на шее которого болтался стетоскоп, сразу же подскочил к министру финансов, держа в одной руке стакан с водой, а в другой – какие-то таблетки.
– Все ТО же самое, доктор? – повысив голос, спросил Хиллари.
Джефф молча кивнул.
– Дигиталис, – произнес Хиллари.
– А! Если не ошибаюсь, сердечный стимулятор?
– Да. – Хиллари пригубил свой напиток, а затем резко сказал: – У вас здесь наверняка есть заложники.
– Конечно есть. Но поверьте, с ними хорошо обращаются.
– Мне трудно понять вас, Моро. Казалось бы, культурный, интеллигентный, умный человек – и занимается всем этим. Что вас на это толкает?
– Я предпочел бы не обсуждать подобные вопросы.
– Приведите ко мне заложников.
– Зачем?
– Приведите их, или, клянусь небесами, я не пойду с вами на сделку. Возможно, я совершаю ошибку, принимая вас за порядочного человека. Может быть, вы – подчеркиваю, может быть, – действительно такое чудовище, как о вас говорят. Если эти люди, боже упаси, мертвы, вы можете убить и меня, но ничего не добьетесь.
После некоторого молчания Моро спросил:
– Вам известна миссис Райдер?
– А кто она такая?
– Одна из моих заложниц. Знаете, создается впечатление, что вы установили с ней телепатическую связь.
Хиллари обозлился:
– Мне приходится постоянно думать о Китае. Мне приходится постоянно думать о России. О Европейском общем рынке. Об экономике. О спаде деловой активности. Человеческий ум не может вместить слишком много вещей. Как, вы сказали, ее зовут?
– Миссис Райдер.
– Если она жива, пусть ее приведут. Если она действительно обладает телепатическими способностями, я заменю ею вице-президента да и многих других.
– Я знал заранее, а миссис Райдер была просто убеждена, что вы об этом попросите. Очень хорошо. Их приведут на десять минут.
Моро пальцем поманил одного из своих охранников.
Эти десять минут прошли достаточно быстро, даже слишком быстро для заложников, но Райдеру они показались бесконечными. Проявляя свое привычное гостеприимство, Моро предложил каждому из них выпить и предупредил, что их привели совсем ненадолго. Центром внимания, естественно, стал Хиллари, который с усталой, но очаровательной улыбкой изображал лучшего президента всех времен и народов. Моро не отходил от него ни на шаг. Даже бесчеловечному монстру не чужды человеческие черты: не каждому выпадает возможность представлять президента его народу.
Райдер со стаканом в руке бродил по залу, время от времени перекидываясь ничего не значащими словами с теми, кто встречался ему по пути. Наконец он подошел к одному из заложников, пятому или шестому из тех, с кем он болтал, и сказал:
– Вы – доктор Хили.
– Да. Откуда вы знаете?
Райдер не стал вдаваться в объяснения. Он очень долго изучал огромное количество разных фотографий.
– Вы можете сохранять невозмутимый вид?
Хили взглянул на него и принял совершенно невозмутимый вид.
– Конечно.
– Моя фамилия Райдер.
– Вот как? – Хили улыбнулся официанту, наполнявшему его стакан.
– Где находится эта кнопка? То есть выключатель?
– Справа. Лифт. Четыре помещения, самое последнее из них.
Райдер пошел дальше, поговорил еще с двоими и опять как бы случайно налетел на Хили.
– Никому ничего не говорите. Даже Сьюзен. – Это уточнение должно было устранить недоверие к нему. – В четвертом помещении?
– Маленькая будка. Внутри стальная дверь. Ключ от двери у него. Кнопка находится внутри.
– Охранник?
– Четверо. Шестеро. Во дворе.
Райдер еще немного походил и сел. Мимо него случайно прошел Хили.
– За лифтом находится лестница.
Райдер даже не поднял глаз. Он незаметно наблюдал за своим сыном, который держался великолепно. Как самоотверженный врач, он ни на шаг не отходил от Малдуна и даже ни разу не посмотрел в сторону матери или сестры. Да, он уже вполне дорос до сержанта. О своем будущем Райдер никогда не думал.
Прошли еще две минуты, и Моро со всей учтивостью положил конец официальной процедуре. Заложники покорно покинули зал. Ни Сьюзен, ни Пегги не обратили никакого внимания на Райдера и Джеффа.
– Простите меня, господа, – сказал Моро, вставая, – но мне необходимо наедине переговорить с президентом. Это займет всего несколько минут, уверяю вас. – Он посмотрел по сторонам: трое вооруженных охранников, каждый с автоматом; двое официантов с пистолетами в потайных карманах. Возможно, он чересчур осторожен, но именно благодаря этому смог выжить в течение всех этих долгих, полных опасностей лет. – Пойдем, Абрахам.
Они вышли вместе с президентом и, пройдя по коридору, вошли во вторую комнату справа. Комната оказалась маленькой, мрачной, в ней стояли лишь небольшой стол и несколько стульев. Моро сразу начал: