— Не совсем, — прошептала Эшлин, на губах которой, как приклеенная, застыла неестественная улыбка. — Через несколько мгновений я или окажусь возле их столика и начну колотить Майкла с Дженнифер твоей сумочкой — она тяжелее моей, — или возьму себя в руки. И я не знаю, что именно произойдет. Итак, они уже сели? И где находится их столик?
— О чем это вы шепчетесь? — полюбопытствовал Марк, наклоняясь к ним.
— Вон там, — прошипела Джо, — сидит Майкл со своей подружкой.
— Где? — требовательно спросил Марк.
— Второй столик слева от танцпола.
Эшлин слегка повернула голову. Она понятия не имела, хочется ей поговорить с Майклом или нет.
— Женщина в белом надувном платьице, — сообщила Марку Джо, взъерошенная, как курица-наседка, завидевшая врага, способного причинить вред ее любимому цыпленку. — Какое ужасное платье. Неужели в ее чертовом доме нет зеркала в полный рост? Не могу поверить, чтобы кто-то мог рискнуть и появиться на людях в таком виде.
Впервые с того момента, как заметила Майкла, Эшлин улыбнулась по-настоящему.
— Ты преувеличиваешь, Райен, — ласково сказала она. — И уже грудью встала на мою защиту.
— В конце концов, она живет с твоим мужем, — с негодованием заявила Джо. — Причем в буквальном смысле.
— Жить можно только с тем, кто сам этого хочет, — сообщила Эшлин тоном, предполагавшим, что она много раз мысленно прокручивала эту ситуацию. — Посмотри, что стало со мной в конечном итоге. Уход Майкла изменил мою жизнь. Это было жестокое испытание, и я никому не желаю пережить подобное, но оно сделало свое дело. Оно изменило мою жизнь, а та, видит Бог, нуждалась в изменениях. А теперь взгляните на меня. — Она улыбнулась и провела пальчиками по волосам.
— Ты настоящая красавица, Эшлин, — прокомментировал ее слова Марк. — Немного найдется женщин, которые вынесли бы то, что выпало на твою долю, и не сломались.
— Не говоря уже о том, что ты сбросила два стоуна и открыла свое дело, — вставила Джо.
— Как насчет тоста за тебя, Эшлин, и за «Домашнего помощника»? — предложил Марк.
— Привет, ребята. — Сэм скользнул на стул рядом с Эшлин. — Что я пропустил?
— Ничего. Мы просто болтали. — Та многозначительно взглянула на своих друзей.
— Ну, я и спросила его, почему нужно целых две недели на то, чтобы постелить деревянный пол на кухне, — как ни в чем не бывало сказала Джо. — Ведь выравнивание стен на всем первом этаже заняло всего неделю.
— И что именно происходит сейчас в вашем коттедже? — лениво поинтересовался Сэм.
Эшлин постаралась не дать волю своему раздражению. Сэм провел в ее доме не один час, слушая, как они с Джо обсуждают ремонт, так что должен был в точности знать, что именно там творится, вплоть до забивки последнего гвоздя. Очевидно, он благополучно пропустил все их разговоры мимо ушей.
— Он почти готов, за исключением кое-каких мелочей, — терпеливо пояснила Джо.
Эшлин вспомнила, как с негодованием вынуждена была повторять Майклу все сказанное ею, когда он бормотал: «Что?»
Обычно он издавал свое знаменитое «Что?» за ужином, когда Эшлин пересказывала ему события прошедшего дня, к примеру, повествуя о смешной пьесе, которую слышала утром по радио.
Ужин у Моранов. Майкл равнодушно пережевывает великолепную фаршированную свинину, приготовленную Эшлин, одним глазом поглядывая в газету, а другим — в тарелку с рататуем[71], чтобы не пронести вилку мимо рта и не запачкать рубашку.
Эшлин помимо воли содрогнулась. Неужели она действительно жила такой жизнью? Без конца повторяя одно и то же, потому что Майкл не давал себе труда выслушать ее с первого раза? Неужели она действительно была той тихой и безропотной мышкой? Мышкой мышиного цвета, сказала она себе, улыбнулась и провела рукой по своей светлой гриве. Мышкой, лишенной уверенности в себе, не умеющей поддерживать разговор и не имеющей талии. Она отпила глоток шампанского, чтобы успокоиться.
Теперь даже руки ее выглядели намного лучше, отметила она про себя, с восхищением разглядывая сжимавшие бокал пальцы с короткими ухоженными ногтями, покрытыми розовым перламутровым лаком. Конечно, они никогда не станут такими, как безупречно наманикюренные руки Вивьен, но они явно стали изящнее. Как-то вечером она размешивала шоколад во время приготовления очередного званого ужина и вдруг заметила, что, хотя ее волосы, одежда и фигура выглядят значительно лучше прежнего, руки ужасно портят впечатление.
Сейчас — чего не делала многие годы — она надевала резиновые перчатки всякий раз, когда чистила ванну или скребла сковородки.
71
Рататуй — традиционное блюдо прованской кухни из перцев, баклажанов и кабачков, во многом похожее на венгерское лечо.