– Слушай, – он взял меня за щёки и посмотрел в глаза. Старался говорить спокойно, – посиди пару минут, приди в себя. Я проверю, выжили ли другие. Никуда не уходи, слышишь? Сиди тут. Уйдём вместе.
Я кивнула, рассматривая его волосы, торчащие ёжиком. Заметила тёмно-коричневую родинку среди волосков его левой брови. Сами брови – реденькие и короткие – улыбнули; правда, мысленно. Внешне мышцы лица ещё не ожили, и выражение моей моси, скорей всего, было туповатое.
– Ты точно поняла? Ты меня хорошо слышишь?
Я ещё раз кивнула и сжала его кисти, чтобы он убрал руки с моего лица. Уж слишком крепко он меня держал.
– Хорошо, Лейла. Сиди тут.
Чен вскочил и побежал дальше, заглядывая в раскуроченные капсулы.
Я поджала под себя ноги и пошевелила голыми пальцами. Пошевелила, но не почувствовала их. Посмотрела на пальцы рук. Они были бледные, отдавали желтизной. Осмотрев себя, я не заметила ранений, но вновь заметила тонкий костюм, облегающий моё тело. Чёрт, он чёрный. И тут меня осенило: везде чёрный цвет. Почему?
Мимо меня, странно похрамывая, пронёсся мальчик, лет десяти. Тощий и мелкий для своих лет. Заметив меня, он остановился, чуть не поскользнулся и кинулся ко мне.
– Вы в порядке? – он упал передо мной на колени.
– Да, малой. А ты?
Мальчик закивал. Он нехотя встал и посмотрел по сторонам. Сорвался побежать дальше, но вдруг остановился, посмотрел в другую сторону. Я поняла, что ребёнок испуган, сам не знает, куда бежать и что делать.
– Слышь, мелкий, – я поманила его рукой, – иди сюда. Сядь рядом.
Мальчик охотно сел и нервно улыбнулся мне. Я заметила ямку на правой щеке.
– Не бойся, – я обняла его, прижала к себе и поцеловала в каштановую макушку. – Главное, мы живы. Справимся. Мы ядерную пережили, так что, нам всё по колено.
Он засмеялся, но его почти прозрачные серые глаза наполнились слезами. На бронзовом лице отразилась детская боль и страх. Он зарыдал.
– Эй, – я обвила его руками и прижала крепче к себе, – я не дам тебя в обиду. Я обещаю.
Он уткнулся мне в грудь и разревелся ещё больше.
– Тише, тише. Как тебя зовут?
– Зной, – ответил он.
– Красивое имя. А я Лейла.
– Ты с какого блейда? – спросил он и заглянул мне в лицо, всхлипывая.
– С южного. А ты? Похоже, тоже наш.
– Да, я тоже южный, с западной окраины…
Зной хотел ещё что-то спросить, но к нам подбежал Чен.
– Лейла… Ох, – Чен заметил ребёнка и опустился на колени. Он потрепал Зноя за волосы, – отлично, ещё один выживший.
– Ещё есть? – спросила я.
– Да, в носовой части отсека спали некоторые. Я их разбудил. Они оклемаются и выйдут сами, там мужчина руководит, племянник Отца северного блейда. Я за тобой вернулся. Вставайте, надо уходить.
Мы со Зноем поднялись. Мальчик впился в меня мёртвой хваткой, я не стала его отстранять, наоборот, прижала крепче.
– А там есть выжившие? – спросила я и посмотрела в конец отсека.
Только оказавшись на ногах и посмотрев в хвостовую часть корабля, я увидела жуткую картину – стальные стены были разорваны в разных местах, и повсюду валялись каменные обломки. По центру из стены торчал кусок острой коричневой скалы. Похоже, падая, мы втемяшились не на шутку. Я невольно взглянула на капсулу, машинально воссоздавая в голове крушение. Теперь понятно, почему крышку моего стеклянного гробика вывернуло наружу. И на какой это было скорости? Жесть! Благо, что все капсулы влиты в пол. Это спасло от беды, иначе бы мы превратились в груду мусора у входа в отсек.
– Ладно, погнали, – Чен пошёл вперёд. – Идите за мной. Я вас выведу.
Я взяла Зноя за руку и потянула за собой. Мы поспешили к выходу. Зной неуклюже прихрамывал. Я посмотрела на его ноги – стопы были плотно и аккуратно забинтованы чёрными лентами.
– Что с ногами? – спросила я.
Он поёжился:
– Ничего.
– Ты не ранен? Ты странно ходишь.
– Нет. Я родился такой.
– В смысле?
– У меня пальцев на ногах нет.
Я ненавистно фыркнула:
– Чёртова радиация!