– Ты права, как всегда, – сказал Харви. – Но мне было там так здорово, что я обо всем позабыл.
– В следующий раз помни, – заметила она с шутливой назидательностью. – Правило номер один. Врач – да излечит сам себя.
– Пожалуй, я сейчас намажусь, – сказал он. – Хоть болеть перестанет, а к понедельнику и вовсе пройдет. – Он поднялся и направился к себе в комнату. Через минуту вернулся уже без рубашки и со знакомой баночкой в руках. – Придется тебе намазать мне спину. Там тоже прихватило.
Лорен взяла баночку у него из рук и, пока он садился на пол спиной к ней, рассматривала ее. Сделана она была из голубой керамической глины в форме меркатора.[76] На ней зеленым цветом были нанесены контуры континентов. Покрытая золотой краской пробка изображала солнце, так что сразу становилось ясно, для чего она, даже если вы не сумели прочесть надпись, сделанную четким черным шрифтом по золотому фону: СОЛНЕЧНАЯ ЗЕМЛЯ. Pour le Soleil de Jannette.[77] Она принялась размазывать мазь по спине Харви.
– Жаннет знает, что делает, – заметила она. – Она говорит – упаковка самое главное.
– Никто с ней и не спорит, – сказал Харви, бросив на Лорен взгляд через плечо. – Кстати, ты в курсе, что Жак от нее ушел?
– Нет, я не знала, – удивилась Лорен. – Я уже много месяцев с ней не разговаривала. Что случилось?
– Не знаю, – ответил он. – Мы узнали только месяц назад, когда я позвонил, чтобы договориться о встрече по поводу новых видов косметики. Жака не было, и меня переадресовали к другому сотруднику.
– А кто он такой? – спросила она.
– Тоже не знаю, – ответил он. – Мне сказали, что он очень популярен и когда-то работал на Ревлона во Франции. Порядочный засранец, между прочим. Он даже не дождался, когда я кончу объяснять, что у нас есть три основных цвета, которые можно смешать, чтобы получить нужный цвет тонального крема. Он меня просто перебил и сказал, что они изучали рынок и выяснили, что он слишком узок, чтобы получить приличный доход, и что женщинам не понравится сама мысль о необходимости смешивать свой собственный тональный крем. Кроме того, у них есть свои идеи насчет новой косметики.
– И ты так и не поговорил с Жаннет? – спросила Лорен.
– Нет. Он сказал, она в рекламной поездке или что-то в этом роде, но приедет в Штаты в ноябре и, возможно, захочет поговорить со мной насчет нового контракта.
– А что не так с нынешним? – спросила Лорен.
– Ничего, – сказал он. – Но он был подписан на три года. И кончается через месяц, в конце декабря. Он меня предупредил, что они потребуют удвоить их гонорары, так как себестоимость настолько выросла, что они теряют деньги на каждой проданной банке. Так показали их исследования.
– Что будет, если ты не согласишься?
– Он практически заявил, что тогда они будут работать самостоятельно. Я же сказал тебе, что он засранец.
– А они могут так сделать?
– Еще как, – сказал Харви. – Всего-то и требуется, это помудрить немного с формулой.
– А название? – спросила Лорен. – У них и на название права? Ведь это Жаннет придумала.
Он смотрел на нее, улыбаясь.
– Тут они обосрались. Название – зарегистрированная торговая марка нашей компании, и тронуть ее они не могут.
– Хорошо, – заметила она. – Хоть об этом тебе не надо беспокоиться.
– Я и не беспокоюсь, – сказал Харви. – Честно говоря, я надеялся, что они не возобновят контракт. Как только я повесил трубку после разговора с французом, позвонил Скуиббу и заключил с ним сделку на новую косметику. А если я смогу подкинуть им еще и „Солнечную землю», они согласятся на более выгодные для меня условия.
Лорен закрыла банку и поставила ее на пол.
– Скрути еще косячок, – попросила она.
– Будет сделано.
Она смотрела, как Харви мастерски скручивает сигарету. Он прикурил и передал ей. Она глубоко затянулась.
– Мне жаль Жака, – сказала она. – Такое впечатление, что он всегда был рядом. Помню его с раннего детства. Интересно, что же случилось?
Харви взял у нее косячок.
– Спроси, когда сестра приедет. Если засранец не соврал, она скоро будет и мы сможем увидеться. – Он еще раз затянулся. – Какие у тебя планы насчет Дня Благодарения? Осталось всего две недели.
– Обещала родителям приехать к ним, – сказала Лорен. – Им не терпится добраться до Анитры и вдрызг испортить ее. Они ужасно переживают, что я не живу с ними по соседству. А у тебя какие планы?
– Никаких, – ответил Харви. – Родители до сих пор в кругосветном круизе, который отец пообещал маме, когда ушел на пенсию. Раньше конца января не вернутся.
– Мама так и думала, – сказала Лорен. – Она велела мне пригласить тебя к нам.
– Эй, да это просто чудесно. Уж не решила ли она наконец, что я приличный парень?
Лорен засмеялась.
– Если и решила, то только потому, что не знает тебя так же хорошо, как я.
Они уже перешли к десерту и кофе, когда Иоганн посмотрел через стол на Лорен.
– Забыл сказать тебе. Жаннет в городе, остановилась в гостинице на Беверли-Хиллз. Ты знала?
Лорен покачала головой.
– Она мне не звонила.
– Забавно, – заметил Иоганн. – У меня создалось впечатление, что она знала, что ты будешь здесь. Я пригласил ее на ужин, но она сказала, что у нее другие планы и что она зайдет выпить часов в шесть. Она хочет поговорить с нами. Интересно, откуда она узнала, что ты здесь?
– Наверное, это я сказал, – вмешался Харви. – Я вчера встречался с ней в гостинице.
– Ну и как? – спросила Лорен.
– Да ничего особенного, – сказал он. – Начиная с первого января продажей „Солнечной земли» будет заниматься Скуибб.
– Значит, ты не возобновил с ней контракт?
– Совершенно верно, – улыбнулся Харви. – У нее теперь новая система. Сама о делах не говорит, все оставляет своему исполнительному директору. Мы поздоровались и отправились к нему в номер. Там он изложил их требования. Я заявил, что столько платить не буду. Он сказал, что в таком случае им ничего другого не остается, кроме как выбросить на рынок свою собственную продукцию. Я не возражал. Тогда мы вернулись в номер Жаннет и рассказали все ей. Мне показалось, что она удивилась. Никогда не ожидала, что я вот так запросто от них откажусь. Они, видно, полагали, что держат меня за яйца.
Иоганн засмеялся.
– Меня это не удивляет. Знаю я этого исполнительного директора. Всем рассказывает, как они завоюют мир.
– Насчет мира не знаю, – заметил Харви, – но не „Солнечную землю».
– Как она выглядит? – с интересом спросила Лорен. Она не видела сестру уже несколько лет.
– Просто фантастика! – ответил Харви. – Да ты же знаешь Жаннет. Разве она когда-нибудь выглядела по-другому?
– Ты прав, – согласилась Лорен. – Она была одна?
– С подружкой. Темноволосая француженка, похожа на манекенщицу. Раньше никогда не видел. Нас не представили, так что не знаю, как ее зовут. Когда мы в первый раз зашли, ее не было, а когда вернулись с исполнительным директором, она там сидела.
– Интересно, зачем ей нас видеть, тем более вместе? – Лорен посмотрела на Иоганна.
Иоганн бросил взгляд на Хайди, потом снова повернулся к Лорен.
– Думаю, я догадываюсь, – сказал он. – Но подождем и послушаем, что она скажет.
Звонок в дверь раздался ровно в шесть часов. Пришла Жаннет. Один взгляд, и Лорен сообразила, что сестра под кайфом. Она переглянулась с Харви и поняла, что не ошиблась. Только Иоганн и Хайди ничего не замечали.
Они расселись в гостиной и заговорили о пустяках. Жаннет удивлялась, как выросла Анитра. Очень высокая для пятилетней девочки. Уже пять с половиной. Кроме того, американские дети растут быстрее, чем французские. Диета влияет или что-то еще. Жаннет согласилась, но заметила, что и Патрик очень высокий. Потом Лорен сказала, что слышала, будто Жак больше у нее не работает, и поинтересовалась, в чем дело. Жаннет несколько смущенно объяснила, что Жак устал от бизнеса и захотел вернуться к своей первой любви, журналистике. Вроде бы собирается писать ежемесячную статью во французское издание „Vogue» и начать книгу об истории высокой моды во Франции.