– Привет, чувак, – поприветствовал меня Марк. – Как жизнь, идет потихоньку?
Я не мог говорить, вдруг жутко заболело горло.
Марк изменился. Он сильно похудел, и от этого кожа его словно туго натянулась на кости, а глаза стали косить. Он выглядел как раньше, но иначе. Теперь он казался грязным, жестоким – никогда раньше я не видел его таким. Его странная порочная невинность исчезла, ее сменила еще более порочная опытность. Он шагал по комнате, как заточенный в клетку лев, нетерпеливый и опасный.
– Как ты? Как тут вообще? – наконец проговорил я.
– Если б я тебе рассказал, тебе бы стало плохо.
Он помолчал, затем продолжил:
– Ты мог бы и не приходить, но я хотел тебя увидеть. Чтобы убедиться.
– В чем?
– Что я тебя ненавижу.
Я вдруг вспомнил, как давным-давно Кэти посмотрела на Марка, и я возненавидел его. Я тогда еще подумал, каково это – ненавидеть того, кого ты больше всех любишь.
– Марк, – жалко начал я. – Я же не знал, что делаю…
– Брось, чувак, – он огляделся. – Клево тут, скажи? Это теперь мой дом.
– Я слышал, ты тут плохо себя ведешь.
– Ага. Мне больше ничего не сходит с рук.
Я подумал, что сейчас сорвусь и зарыдаю, но нет.
– Послушай, – сказал я, – если исправишься, они тебя выпустят пораньше под залог или как-нибудь еще, и ты сможешь вернуться домой. Я тебе найду работу в магазине…
– Ну конечно, – сказал Марк тем же легким, светским тоном. – Я никогда не вернусь. И когда я выйду отсюда, ты меня больше никогда не увидишь.
– Мы же были как братья, – отчаянно сказал я. – Ты был мой лучший друг…
Он рассмеялся, и взгляд у него стал золотой, тяжелый и плоский, как взгляд дикого животного.
– Как мне однажды сказал один друг, что было, то прошло.
Меня прошиб пот, я вдруг порадовался стенам, решеткам и охранникам. Думаю, Марк убил бы меня, если б мог.
С тех пор я больше не пытался с ним увидеться. До меня доносились слухи, что его перевели в тюрьму. Я просто жду, пока снова начнется школа, хоть мне на самом деле всё равно, начнется она или нет. Меня больше ничто не волнует. Я как будто перегорел и не могу больше никого любить, даже Марка. Того, кто был моим лучшим другом, больше нет, а о том, кто занял его место, я и думать не хочу. Я снова и снова вспоминаю всё, что случилось в прошлом году, и думаю, где я мог поступить иначе, что я сделал бы иначе, если б мог, но не знаю. Я всё время думаю: «А что если…?» Что если б я узнал про Марка в другой момент, а не когда я был сам не свой от беспокойства за Кэти? Что если бы я вообще не встретил Кэти – я бы тогда всё равно отдалился от Марка? Что если бы с Эмэндэмсом после кислоты всё было в порядке? Что если бы Марка сдал кто-то другой, может, тогда не всё было бы потеряно?
Я слишком запутался, чтобы по-настоящему переживать. Раньше я был уверен в разных вещах, раньше я знал ответы на все вопросы. Вот бы снова стать ребенком, когда я знал ответы на все вопросы.