Сегодня понятие «ископаемый объект» сохраняет такое же двойственное значение. С одной стороны, мы ассоциируем этот термин с палеонтологическими открытиями – в особенности с динозаврами (кстати, это было еще одно большое увлечение моего детства). Второе же значение относится к ископаемому топливу – тем источникам концентрированной энергии, которые за последние четыре столетия принесли в мир и невероятную роскошь, и огромные беды. В этой книге я хотел бы сделать акцент на том, как ископаемое топливо и те формы культурной жизни, которые с ним ассоциируются, сами превратились в ископаемых глобальной цивилизации.
Понятие «фоссилизация» – процесс образования ископаемых объектов – имеет собственную любопытную историю. Теория Ибн Сины о действующей в мировом масштабе могучей «силе отвердения» относится к гораздо более давней научной традиции, связанной с попытками осмысления процессов биологического формирования. Представления об эмбриологии можно обнаружить в древней египетской, индийской и греческой философии – в полемике о том, какие яйца и семена и в каком количестве необходимы для формирования жизни и для того, чтобы придать жизни форму. В биологии Аристотеля, например, утверждалось, что семя содержит в себе телос (конечный результат или цель) взрослого растения; в семени всегда присутствует ожидание зрелой биологической формы. Это телеологическое понимание того, что такое формирование, эволюционировало и со временем, в расширенном виде, стало включать в себя модели, объединяющие все формы жизни. Это представление было одной из составляющих средневековой христианской веры в «великую цепь бытия», алхимического обоснования пресуществления и курьезного преформистского убеждения, популярного в XVII веке, что в сперматозоидах содержатся миниатюрные взрослые существа, известные как гомункулы[1]. Аристотелевская телеология проникла в виталистскую философию и предшествовавшие Дарвину ортогенетические эволюционные модели наподобие ламарковской, в которой рассматривалась pouvoir de la vie (движущая сила жизни, фр. – Примеч. пер.), заставляющая организмы безальтернативно эволюционировать от простоты к сложности.
Историческая телеология стала характернейшей особенностью работ Г. В. Ф. Гегеля – пожалуй, самого влиятельного европейского философа XIX века – и многих последующих эволюционных мыслителей. Гегель соединил аристотелевские идеи о семенах и конечных формах с представлением о том, что история движется вперед за счет смены диалектических циклов формализации и отрицания. Ключевым аспектом гегелевской модели всемирной истории выступала фоссилизация. Культура оказывается подобна семени, содержащему в себе гомункула зрелой формы – государства, которое конкретизирует дух и волю народа. Как только тот или иной народ достигает своей цели в исторической борьбе, можно ожидать, что он еще некоторое время будет двигаться по инерции в ископаемом, рутинизированном состоянии, которое Гегель именовал формальной длительностью [Гегель 2000: 122][2]. Тем временем рождается на свет и затем созревает некий новый народ, который выполняет функцию отрицания достижений старого мира, закладывая основу для новой всемирно-исторической главы конфликта и прогресса. В дальнейшем эволюционистам Викторианской эпохи недоставало того тонкого ощущения диалектической случайности, которое было присуще Гегелю. Викторианцы, полагавшие, что они уже надежно закрепились на вершине истории, выражали мировоззрение европейской империи конца XIX века, усматривая в ходе истории поразительную линейность, кульминацией которой становилась современная европейская цивилизация. Олицетворением европейской современности (модерна) оказался технологический прогресс, который постоянно вносил в жизнь революционные изменения, внедряя новые машины в промышленности, устанавливая контроль над миром природы, занимаясь накоплением богатства и роскоши. Все остальное и все остальные (с точки зрения Европы конца XIX века) были ископаемым – историческим реликтом, который должна снести махина европейского модерна. Не случайно, что функционирование и экспансия этой махины всецело зависели от ископаемого топлива.
1
Основой преформизма была популярная в XVII–XVIII веках теория преформации, согласно которой зародыш уже сформирован в половых клетках, а его дальнейшее развитие предполагает только увеличение в размерах. При этом преформисты подразделялись на два лагеря: анималькулисты полагали, что зародыш содержится в сперматозоидах, а овисты – в яйцеклетках. –
2
В контексте последующих рассуждений автора о геронтократии и власти привычки стоит привести полностью соответствующий фрагмент из «Лекций по философии истории», где Гегель говорит о народах, утративших способность к действию: «Народ живет так, как живет стареющий индивидуум, наслаждаясь самим собой, довольствуясь тем, что он именно таков, каким он желал быть, и что он достиг того, чего он желал достигнуть. Хотя его мечта шла и дальше этого, однако он отказался от стремления к осуществлению этой мечты, если действительность не допускает этого, и задался более ограниченными целями, сообразуясь с этой действительностью. Эта