Он обыскал карманы мужчины, забрал все деньги, которые смог найти, и скрылся.
Уайетт остался стонать в агонии и сожалеть о своем решении приставать к бывшему заключенному. Браун, тем временем, вернулся в Рокфилд-Плейс и побежал вверх по лестнице в комнату Аделины. Когда он открыл дверь, она сидела перед зеркалом и наносила пудру на щеки.
«Вот ты где», — сказал он, бросая украденные деньги на кровать. «Я принес тебе еще один подарок, Эд».
Ее больше беспокоил его внешний вид. «У вас кровь на пальто, — сказала она, — и синяк на лице. Вы дрались?»
Он хихикнул. «Нет, я просто преподал кому-то урок».
Нежеланное прибытие Эдварда Таллиса ошеломило Колбека и посеяло мгновенный ужас в сердце Лиминга. Они обсуждали дело за выпивкой в баре таверны «Экленд», когда суперинтендант выскочил, как черт из табакерки. Подбежав к ним, он угрожающе наклонился над их столом.
«Мне сказали, что я найду тебя здесь», — прорычал он.
«Добрый вечер, сэр», — сказал Колбек, приходя в себя. «Должно быть, у вас было долгое и утомительное путешествие. Можем ли мы предложить вам выпить?»
«Нет, инспектор, но вы можете дать мне объяснение».
«За что, осмелюсь спросить?»
«За это», — сказал Таллис, вынимая письмо из кармана и бросая его на стол. «Прочти его».
Колбек поднял его. «Кажется, это от епископа Эксетера».
«Действительно, это так, и он очень злой епископ. Он требует, чтобы я отстранил вас и Лиминга от этого расследования и вернул вас в Лондон».
«Это меня устроило бы, сэр», — вставил Лиминг.
«Ваши желания не имеют значения».
«Мы не хотим злоупотреблять гостеприимством».
«Вы будете подчиняться приказам и делать то, что вам сказано. Для начала вы оба можете принести епископу униженные извинения».
«Зачем нам это делать, сэр?» — спросил Колбек, заканчивая письмо. «У него красочный оборот речи, я согласен с вами, но я не вижу здесь ничего, что заставило бы меня вести себя по-другому по отношению к нему. Он был груб, высокомерен и крайне бесполезен. Сержант подтвердит мои слова на этот счет».
«Я сделаю это», — сказал Лиминг. «Что говорится в письме?»
Колбек передал ему книгу. «Я думаю, тебе стоит ее прочитать, Виктор».
«Да», — добавил Таллис, опускаясь в пустое кресло. «И пока вы это делаете, напомните себе о положении, которое занимает здесь епископ. У него гораздо больше власти, чем у мэра, и больше влияния, чем у кого-либо в округе. Самое главное, что епископ Филпоттс пользуется расположением архиепископа Самнера. Вы хотите навлечь на нас гнев Ламбетского дворца?
«В этом и заключается намерение — спровоцировать архиепископа Кентерберийского?»
«Единственная провокация, о которой я знаю, содержится в этом письме, сэр».
Лиминг был потрясен прочитанным. «Я никогда не думал, что человек в сане может быть таким суровым», — сказал он, возвращая письмо Таллису. «Я удивлен, что он не написал это кровью, а не чернилами. Вы видели, как он вас назвал, инспектор?»
Колбек улыбнулся. «Да, я это сделал. Видимо, я грубый, непочтительный болван».
Он посмотрел на Таллиса. «В прошлом вы называли меня гораздо хуже, сэр».
«Эту ситуацию необходимо исправить», — заявил Таллис.
«Да», — согласился Лиминг. «Мы приносим свои извинения и идем домой».
«Молчи, мужик! Нам не нужны пустые междометия».
«Никто не хочет нас здесь видеть, сэр».
«Особенно убийца», — сказал Колбек, — «но я не собираюсь делать ему одолжение, покидая поле боя. Что касается письма епископа, сэр, мне жаль, что оно вызвало у вас такой гнев, что вы проделали весь этот путь до Девона. Если бы вы встретились с епископом Филпоттсом, вы, возможно, не были бы так рады войти в его вотчину. Я советую вам воздержаться от суждений, пока вы не встретитесь лицом к лицу с достопочтенным джентльменом».
Таллис злобно посмотрел на него. «Улавливаю ли я нотку сарказма?»
«Ничто не может быть дальше от истины, сэр».
«Вы должны подумать, как загладить свою вину».
«Лучший способ сделать это — раскрыть преступление», — утверждал Колбек, — «и у нас больше шансов сделать это, если епископа Филпоттса будут держать на поводке».
«Держать на поводке? — завыл Таллис, близкий к апоплексии. — Мы говорим о высокопоставленной фигуре в англиканской церкви. Он имеет право на уважение. Вы не можете свободно действовать в Эксетере без его благословения».
Колбек указал на письмо. «Кажется, он больше склонен проклинать, чем благословлять».