«Вот почему я обратился к суперинтенданту Таллису и его детективам. Мы хотим, чтобы это преступление было раскрыто и наше доброе имя было восстановлено».
«Я готов оказать любую помощь, какую смогу», — сказал Вудфорд.
«Да, я уверен». Квиннелл отвернулся. «Это все».
«Тогда я вернусь к своим обязанностям, сэр».
Окинув комнату жадным взглядом, Вудфорд вышел.
«Он кажется способным человеком», — заметил Таллис.
«Да, он очень способный, хотя и немного слишком вкрадчивый на мой вкус. Мне нравится, когда наши сотрудники выполняют свою работу, а не ждут аплодисментов за это. Хейгейт был идеальным начальником станции», — сказал Квиннелл. «Он был трудолюбивым, эффективным и спокойным в стрессовых ситуациях. Он не чувствовал необходимости быть подобострастным».
«Тогда его будет очень трудно заменить».
"Мы широко раскинем сеть, суперинтендант. Однако сначала мы должны сосредоточить все усилия на поимке злодея, ответственного за убийство".
Я знаю, что инспектор Колбек надеется на быстрое разрешение проблемы.
«Только потому, что в конце месяца он женится».
«В самом деле? Тогда его срочность понятна».
«Свадьба не имеет значения».
Квиннелл усмехнулся. «Для него это не имеет значения», — сказал он, — «или, конечно, для его невесты. Они с нетерпением ждали этого великого дня в течение нескольких месяцев. Я знаю, что так же поступали и мы с женой. Должно быть, то же самое было и с вами, суперинтендант».
Таллис нахмурился. «У меня никогда не возникало искушения жениться, мистер Куиннелл».
«Вы все это время оставались холостяком?»
«И буду делать это до самой смерти», — с ударением сказал Таллис. «Борьба
«Преступление — слишком важная задача, чтобы относиться к ней легкомысленно. Я не позволяю ничему отвлекать свою жизнь. Что касается инспектора, он знает, что это расследование важнее всего остального. Пока он здесь, в Эксетере, Колбек не должен даже думать о своей свадьбе».
Это было и странно, и раздражающе. Мадлен Эндрюс могла вызвать на холсте любое количество локомотивов и придать им поразительную правдоподобность. Однако, когда дело доходило до фигуративного искусства, она, как правило, спотыкалась. Она знала каждую деталь лица Колбека и всегда хотела написать его портрет, но это было выше ее талантов. Стоя у мольберта после последней попытки оживить его перед собой, ей снова пришлось признать поражение. Портрет был катастрофой.
«Спасибо, Мэдди», — сказал ее отец, подходя к ней сзади. «Я не знал, что ты рисуешь мой портрет».
«Это не ты, отец».
Он пристально посмотрел на него на мгновение. «Нет, нет, — продолжал он, — теперь я вижу это, когда присмотрелся. Это Дирк Соуэрби, не так ли?»
Она обиделась. «С какой стати я должна писать его портрет?»
«Вот о чем я себя спрашивал. Дирк — неподходящий объект для художника».
«Это должен быть Роберт». Он рассмеялся. «Это не так уж и плохо».
«Это тоже не очень хорошо, Мэдди. Я думаю, тебе стоит заняться покраской локомотивов — если только они ходят по LNWR. Я не позволю своей дочери рисовать что-либо, что принадлежит другой железнодорожной компании». Он приблизил лицо к холсту. « Полагаю, есть слабое сходство».
«Вы должны были сразу увидеть, кто это был».
«Мне жаль. Я просто не мог этого сделать».
«Это не твоя вина», — грустно сказала она. «Я должна признать, что я просто не
«имею навыки художника-портретиста. Вот почему я никогда не помещаю людей в свои картины. Если я хочу портрет Роберта, его должен написать кто-то другой».
Эндрюс был одет, чтобы выйти на утреннюю прогулку. Он сожалел, что высмеял ее попытку портрета, потому что знал, что побудило ее взяться за кисть. Она так сильно скучала по Колбеку, что попыталась создать его образ.
«Он скоро вернется, Мэдди», — сказал он, целуя ее в висок.
«В его письме говорилось, что убийство будет нелегко раскрыть. А что, если расследование затянется на несколько недель?»
«Тогда я поеду в Эксетер и притащу его обратно на свадьбу».
«Роберт не любит бросать дело, не привлёк виновного к ответственности».
«Женитьба на моей дочери превыше всего».
«Это не мешает мне волноваться», — призналась она. «Я годами ждала, чтобы стать миссис Колбек. Я боюсь, что в последнюю минуту что-то случится и все расстроится».
«Не унывайте, Мэдди. Это не похоже на вас — унывать».
«Роберт очень серьезно относится к своей работе».
«И он должен так поступать», — сказал Эндрюс. «Я был таким же. Нет смысла делать работу, если ты не вкладываешь в нее всю свою энергию. В любом случае», — добавил он,
«Я уже ухожу. Почему бы тебе не пойти со мной на прогулку?»