Как только он услышал, что произошло, он подписал бумаги о заключении за нее». Он откинулся на спинку стула с кривой улыбкой. «Вы, должно быть, жалеете, что приехали в этот город, инспектор. С тех пор, как вы здесь, у вас возник целый ряд проблем. Это вряд ли лучший способ подготовиться к свадьбе».
«Иногда я вообще забываю, что это происходит».
«Это должно произойти», — сказал Лиминг. «У нас с женой есть приглашение».
«Мои соболезнования вашей невесте», — сказал Стил. «Пока вы здесь, молодая леди наверняка будет терзаться тревогой».
«Да», — сказал Колбек, поджав губы. «Боюсь, что вы правы».
* * *
Мадлен поцеловала отца на прощание и проводила его взглядом, пока он шел по улице. Он отправился пить чай с Бинни Лэнгтон, и его дочь хотела, чтобы она чувствовала себя счастливее по этому поводу. Закрыв дверь, она вернулась в дом и подошла к мольберту, поставленному у окна, чтобы поймать лучший свет. На холсте перед ней стоял наполовину законченный локомотив, его массивная масса была частично скрыта струйками пара. Мадлен не испытывала никакого желания брать кисть. Ее мысли были заняты предстоящей встречей отца с женщиной, которая необъяснимым образом изменила его жизнь. Она сказала себе, что Бинни Лэнгтон, вероятно, добрый, респектабельный, приятный и внимательный человек, который станет идеальным компаньоном для Калеба Эндрюса. Однако беспокойство оставалось, что он может попасть в какую-то ловушку.
Она ругала себя за такие негативные мысли. Мадлен чувствовала, что должна поставить потребности отца на первое место. Она была взволнована его болтливыми разговорами о браке, но даже он не мог пока думать о таких серьезных обязательствах. У нее было достаточно времени, чтобы встретиться с женщиной и дать ей справедливую оценку. Ничего не будет сделано без ее одобрения.
Хотя ее отец был номинальным главой семьи, он всегда прислушивался к ее советам. В таком случае ее опасения были необоснованными. Все, что он делал, это пил чашку чая и ел кусок торта с новым другом. В этом не было ничего зловещего или тревожного.
Мадлен взяла кисть и наконец-то спокойно принялась за работу.
Дом находился на другой стороне Кэмдена и очень напоминал жилище, которое покинул Эндрюс. Он стоял у окна соседнего дома и использовал его как зеркало, чтобы осмотреть свою внешность. После нескольких поправок в своем платье он был готов к большому событию. Бинни Лэнгтон открыла дверь в тот момент, когда он постучал, одарив его восторженным приветствием и помогая ему снять пальто. Это была мясистая женщина с большой грудью и широким животом, который едва сдерживался ее корсетом. Именно ее лицо очаровало Эндрюса. У нее была пухлая красота и обаятельный блеск в глазах.
«Как мило с твоей стороны, что ты пришел, Калеб», — проворковала она.
«Я с нетерпением этого ждал», — сказал он, вдыхая ее духи. «Ты сдержала свое обещание насчет торта?»
«О, я приготовила для тебя гораздо больше, чем просто торт».
«Тогда я очень рад, что пришел».
«Вы можете остаться здесь столько, сколько пожелаете».
«Спасибо, Бинни».
Ее рука коснулась его руки и заставила ее покалывать. Он был в доме меньше минуты, но он уже чувствовал себя как дома. Перспектива провести целый
День с таким восхитительным созданием был почти опьяняющим. Когда она провела его в гостиную, Эндрюс издал смешок удовольствия. Он умер у него в горле. Ожидая встречи с ним, была женщина средних лет со стройной фигурой и узким лицом.
«Это Айви», — сказала Бинни, кладя руку на плечо женщины.
«Она моя сестра, и она очень хочет с тобой познакомиться».
Айви Янг протянула руку. «Как поживаете, мистер Эндрюс?»
Он потерял дар речи.
Эдвард Таллис не хотел встречаться с епископом во второй раз, но он признал необходимость этого. Кто-то должен был убедить его не прибегать к призыву солдат в казармах Топшема. У него были неприятные воспоминания о том, как в Лондоне вызывали милицию для контроля беспорядков.
Несчастные случаи всегда случались. Невинные люди обычно страдали или даже погибали. Правда, армия не будет там, чтобы подавлять беспорядки, но ее присутствие будет разрушительным и, скорее всего, спровоцирует насилие. Сам вид солдатской формы каким-то образом воспламенял некоторых людей. Они просто должны были протестовать против оккупации своего города.
По дороге во дворец епископа он репетировал свои аргументы. У него было еще больше времени, чтобы сделать это, когда он прибыл туда, потому что епископ заставил его ждать долгое время. Когда он был наконец допущен в библиотеку Ральфом Барнсом, его раздражение не было смягчено приветствием епископа Филпотта.