С улыбкой прощания Доркас отступила и ушла. Фрэнсис закрыла дверь и вернулась на кухню. У нее был друг. Она не была так уж изолирована, в конце концов. Визит был кратким, но он принес огромное успокоение. Она была тронута искренностью предложения помощи.
Доркас Хоуп поможет ей пережить предстоящий кошмар. У нее был кто-то, к кому она могла обратиться. Хотя сейчас было холодно, как камень, Фрэнсис наконец смогла выпить свою чашку чая.
Рану пришлось зашить несколькими стежками, и кровь пропитала рукава рубашки и сюртука. Встреча с Брауном также потрясла Таллиса. Он сидел в кресле в своей комнате в таверне. Доктор только что ушел, но Колбек и Лиминг склонились над ним в беспокойстве. Никто из них никогда не думал, что он будет так жалеть Таллиса. Он был бледным, изможденным и каким-то образом уменьшенным в размерах. Одна из его рук была сильно забинтована и поддерживалась повязкой. Их сочувствие было перемешано с восхищением. Было ясно, что Таллис проявил большое мужество, сразившись с Брауном. Теперь он был в халате, но они видели уродливые синяки на обеих руках, когда его осматривал доктор. Таллис явно смущался быть пациентом. Он отогнал их кивком.
его головы.
«Тебе не нужно стоять надо мной, — сказал он. — Ты принесешь больше пользы, если присоединишься к поискам злодея, который сделал это со мной».
«Суперинтендант Стил уже организовал облаву, сэр», — сказал Колбек. «Все свободные от службы полицейские были отозваны для участия в ней».
«Я бы хотел, чтобы в полицейском участке их было больше».
«Браун, должно быть, знал, что численность войск будет сокращена».
«Какие новости о дежурном сержанте?»
«По словам суперинтенданта, никаких необратимых повреждений нет, но у мужчины сильная головная боль. Должно быть, Браун ударил его своей тростью».
Таллис почувствовал укол боли. «Не говорите мне об этой палке, инспектор».
«Нам повезло, что вы там оказались, сэр», — сказал Лиминг.
«Я не чувствую себя счастливчиком, скажу вам честно».
«Но вы смогли отсрочить побег. Это помогло».
«Тем не менее, им удалось скрыться».
«Они не уйдут далеко, сэр. Должны быть десятки свидетелей, которые видели лошадь и телегу, мчащуюся по улицам. И где они будут прятаться?»
спросил Лиминг. «Они вряд ли смогут вернуться в комнату женщины на Рокфилд-Плейс».
Знакомое рычание Таллиса снова раздалось: «Лиминг».
«Да, сэр?»
«Сделайте мне одолжение, подержите этот раздражающий придаток, известный как ваш язык».
«В такое время мне не нужны ваши бессмысленные домыслы».
«Виктор высказал разумную точку зрения, сэр», — сказал Колбек в поддержку своего друга, — «но я вижу, что вам нужно побыть одному, чтобы вы могли отдохнуть».
«Я чувствую себя слабым», — признался другой.
«Тогда мы исчезнем. Наши комнаты находятся прямо по коридору. Если мы вам понадобимся сегодня вечером, вам нужно только позвонить».
«Спасибо, Колбек», — сказал Таллис. «Все, что мне сейчас нужно, — это тишина и покой. Завтра я буду достаточно здоров, чтобы снова взяться за расследование. В следующий раз, когда я встречу Брауна, он так легко не отделается».
«О, я не думаю, что вам следует снова с ним связываться, сэр», — сказал Лиминг.
«Ваше мнение излишне».
«Я разделяю это», — сказал Колбек, становясь более настойчивым. «Вы слышали, что посоветовал доктор, сэр. Он говорил о днях постельного режима. Я не думаю, что это необходимо для такого выносливого человека, как вы, но очевидно, что вам не следует продолжать заниматься этим случаем, когда вы должны испытывать постоянную боль и дискомфорт».
«У меня рука горит », — признал Таллис, осторожно касаясь ее другой рукой. «Как будто кинжал все еще там».
«Это решает все. Завтра утром я посажу вас на поезд до Лондона, чтобы вы могли вернуться домой и отдохнуть в более комфортной обстановке. Поскольку вы не сможете нести багаж», — сказал Колбек, лукаво подмигнув Лимингу, — «сержант будет сопровождать вас и следить за тем, чтобы вас не толкали во время поездки. Я полагаю, что вы хотели бы, чтобы ваш лечащий врач осмотрел рану. Он, несомненно, лучший человек, который может дать вам совет по поводу выздоровления».
«Я не инвалид, мужик. Мне не нужно выздоровление».
Это был вялый протест. Таллис знал, что Колбек прав и что ему будет трудно остаться в Эксетере. Хотя он ненавидел необходимость оставлять поле, он был уверен, что Железнодорожный детектив в конечном итоге доведет дело до удовлетворительного завершения. Со своей стороны, Лиминг был рад, что Колбек придумал способ вернуть его в Лондон, где