Не крикнул, не вздыбил коня, не взмахнул
Мечом в запотевшей ладони.
Тяжелой главою устало кивнул.
И грянули, топнули кони.
Пошли, потекли, распластались — на бой!
В лицо холодящие дали!
Как будто не он их повел за собой —
Его пред собою погнали.
И бился с дружиною храброю князь.
До ночи туманной — с рассвета.
И кровь на прохладную землю лилась.
И слава была. И победа.
Равнину широкую князь объезжал.
На поле широком, как сонный.
Раскинувшись, сын его милый лежал,
Копьем его острым пронзенный.
Что — мщения жажда? Что — яростный гнев
Пред тихою бездной печали?
Склонился. И на землю сел, ослабев.
Как ноги бессильными стали…
Ложился туман. И вздымался туман.
Неслись под копыта каменья.
Немало он видел кровавых полян.
И много расширил владенья.
Дубравы шумели. Пылали костры.
И молвилось слово согласья.
И пело копье. И гремели пиры
На славу. И не было счастья.
* * *
Не пристает репей, не колется осот.
Всем телом слышится свобода
От зноя едкого. Несет
Корой черемухи из огорода.
К лицу ласкается, шурша,
Чего–то теплого, сырого
Волна… Как ночи добрая душа,
Вздыхает в темноте корова.
* * *
Упорная пчела листает книгу луга.
Сменяя и тесня ребячливо друг друга,
Страницы легкие шуршат. Янтарный мед
С бесчисленных страниц прилежная возьмет.
Хмельного, знойного пройдет пора июля.
Морозная зима падет. В каморке улья,
В сонливой темноте прошедших дней черед
Польется медленно, потянется… Не мед
Притихшей вспомнится — цветов горящих вьюга,
Взывающий простор, и блеск, и шелест луга.
ЧЕРДАК
С землею смешанные стружки.
Рассыпчатая, как зола,
Земля. Притихшие зверюшки,
Предметы смотрят из угла.
Сквозь щель в доске полоской длинной
Наклонно белый луч сквозит.
Мерцающая паутина
Беззвучно по лучу скользит.
Скчт, вниз клонящийся отлого.
С усилием вперед гляжу.
Как в обморок глухого лога,
Под ветви плотные вхожу.
Здесь сушь, а кажется, что сыро.
Пустынно и полутемно.
…Как будто из другого мира,
Влетает ласточка в окно.
* * *
И я бы волю чувству дать
Сумел со щедростью завидной.
Я мог бы плакать и рыдать
И до упаду хохотать.
Да только почему–то стыдно.
Все тлеет, тлеет глубоко —
Не гаснет мысль, как закавыка.
Что грубо это все и дико.
И не по–взрослому легко.
ЗАСОХШЕЕ ДЕРЕВО
Ветер был и стволов напряженных гуденье,
И раскрылася высь. И предстало светло
В небе древо ветвистое. Древо–виденье.
Полыхнуло, рассеялось, сердце прожгло.
И остались взлетевшие оцепенело
Кисти рук, обожженные до черноты.
Устремленное — до неподвижности — тело.
Заостренные страстью, как смертью, черты.
* * *
День окончится скоро.
Ветер, слабо подувший…
Эти дальние горы —
Как высокие души.
Погустевший, потухший
Воздух. Звездная млечность.
Эти горы — как души,
Отлетевшие в вечность.
* * *
Распахана земля. Лоснится влажный блик —