Через некоторое время вернулся сосед, на лице которого было написано огорчение:
— Пойди разберись в этих дурацких инструкциях. — Он взял в руки камеру и наморщил лоб: — Хм-м, все в порядке. Можно снимать… И как я этого не заметил?
— Вы можете поцеловать невесту, — милостиво разрешил священник.
Джон немедленно обнял Сьюзен за плечи и с энтузиазмом исполнил его указание.
— Ты починил камеру, — едва слышно прошептала Сьюзен. — Почему?
— Я хотел, чтобы на нашей свадьбе все прошло удачно, — так же чуть слышно попытался оправдаться Джон.
— Ты хотел покрасоваться.
Они отодвинулись, глядя друг на друга повлажневшими от нахлынувших чувств глазами, а потом снова обнялись, и немногочисленные гости восторженно завопили.
— Если ты еще раз так поступишь, я заживо сдеру с тебя кожу, — прошептала Сьюзен. — Пока о твоих способностях не знают, никто не сможет остановить тебя. Если будешь меня слушаться, мы это сделаем меньше чем за год.
— Да, дорогая, — смиренно ответил Джон.
Супербегун
Джимми заметил его, потому что как раз в ту минуту они проезжали мимо табунка лошадей, пасшихся неподалеку от дороги; он оглянулся. И тут же увидел, как по особой тропе рядом с обочиной приближается Супербегун.
— Папа, — возбужденно вскричал Джимми. — Смотри, Бегун! Нас Бегун нагоняет!
— Очень интересно. Помаши ему, когда он поравняется с нами, — ответил мистер Андерсон.
— Нет, папа, лучше прибавь чуть-чуть скорость, чтоб я мог поговорить с ним.
— Не стоит, сынок. Мы же не хотим отвлекать его. Если Бегун споткнется или упадет, запнувшись обо что-нибудь, он может погибнуть.
Джимми не сводил глаз с медленно приближающегося Бегуна. По телевизору-то он видел их часто, несколько раз видал и в жизни, но на большом расстоянии. Сейчас же один из них бежал почти рядом с их автомашиной. Джимми даже высунулся из окна, чтобы было удобнее наблюдать за ним.
Автомобиль на воздушной подушке скользил над асфальтом, не касаясь его, двигаясь настолько бесшумно, что в салоне не слышалось ни звука. Также бесшумно нагонял их Бегун, почти летя над тропой. Вот он выбрасывает вперед одну длинную ногу, затем она медленно начинает опускается, в тот момент, когда она приходит в соприкосновение с землей, мускулы обнаженного бедра напрягаются и снова посылают ее вверх, пока вторая нога в таком же неторопливом и пластичном движении выходит вперед.
Между двумя толчками тело Бегуна так высоко взмывает в воздух, что оказывается на одном уровне с крышей автомобиля. Джимми глядел на него не отрываясь.
Одет Бегун был очень легко. Но это обыкновение всех Бегунов, они предпочитают шорты и майку, причем последняя так коротка, что прикрывает лишь грудную клетку. Сейчас, рассматривая Бегуна почти в упор, Джимми видел, что грудь его очень широка, раза в два шире узкой талии и таза. Ноги атлета были чрезвычайно длинными, с сильными, мускулистыми бедрами. Бегуны всегда страшно высокие, и у них так сильно развита верхняя часть туловища, что…
— Ты думаешь, они могут упасть, потому что такие тяжелые в груди, да, пап? — громко спросил Джимми.
— Ну, вообще-то Бегуны не такие тяжелые, какими могут показаться, — ответил мистер Андерсон. — Почти весь объем грудной клетки занимают легкие, но они наполнены воздухом, ребра же — всего лишь тонкие кости. Бегуны не тяжелее в груди, чем мы с тобой.
Теперь он был совсем рядом, и Джимми подумал, что, наверное, Бегун вспотел и запыхался, как это обычно бывает с бегущим человеком, даже если он не выдает скорость пятьдесят миль в час. Оказалось, ничего подобного. Лицо Бегуна выражало полнейшее спокойствие, и когда Джимми помахал ему, тот помахал в ответ. Тогда мальчик прокричал:
— Привет! Вы куда направляетесь?
— Еще двадцать миль осталось. В Хендерсонвиль.
Он ни чуточки не запыхался, больше того, он вдруг укоротил шаги и стал держаться вровень с машиной. Джимми страшно удивился, в жизни не ожидал бы такого от Бегуна.
— А вы куда путь держите, молодой человек? — поинтересовался тот приветливо.
— К бабушке. Но сначала завернем во-он в тот ресторанчик позавтракать.
— В самом деле? Отличная мысль. Я как раз подумал, что пришла пора и мне перекусить.
— Значит, вы пойдете с нами?
— Не вижу причин, почему бы нет. Твой папа возражать не будет?
Мистер Андерсон улыбнулся и сказал: