— Вот, — перебил его Мэйер. — Ну-ка повтори, Олдбери. Повтори все, что ты только что слышал.
Они долго молча шли по коридору, а потом Нильссон сказал:
— Сегодня он почти похож на себя прежнего. Тебе не кажется?
— Да, я заметил определенные улучшения, — признал Мэйер. — Довольно существенные. Но лечение ни в коем случае нельзя прекращать.
— А как насчет Дейвиса? Есть какая-то надежда? — спросил Нильссон.
Мэйер покачал головой:
— Совсем другой случай. Он полностью ушел в себя. Не желает разговаривать. А следовательно, мы не можем до него добраться. Мы уже пробовали алдостерон, спорынью, контрэлектроэнцефалографию и тому подобные штуки. Ничего не выходит. Он думает, что стоит ему заговорить, как мы поместим его в сумасшедший дом или прикончим. Самая настоящая паранойя.
— А ты сказал ему, что мы и сами знаем?
— Если это сделать, у него опять начнется приступ ярости и он попытается кого-нибудь убить — а вдруг нам не повезет так, как Олдбери. Я думаю, он неизлечим. Иногда, когда на небе светит Луна — мне говорил об этом санитар, — Дейвис смотрит на нее и тихонько бормочет: «Полотно».
— Знаешь, я вспомнил, что сказал сам Дейвис в начале полета: «Трудно отказаться от иллюзий». Так ведь, верно?
— Это трагедия нашего мира. Только… — Мэйер заколебался.
— Только что?
— Мы отправили три ракеты без людей на борту — и на каждой передатчики прекратили работать как раз перед тем, как они должны были подлететь к обратной стороне Луны… ни один не вернулся. Иногда я думаю…
— Заткнись! — яростно выкрикнул Нильссон.
Сердобольные стервятники
Прошло пятнадцать лет, а харриане все еще не покинули своей базы на обратной стороне Луны. Это было просто неслыханно! Невероятно! Ни один харрианин и представить себе не мог такой проволочки. Специальные отряды находились в состоянии боевой готовности уже целых пятнадцать лет! Они были готовы устремиться вниз сквозь радиоактивные облака и спасти то, что еще возможно, для тех немногих, кто уцелеет… Разумеется, за приличное вознаграждение.
Но планета совершила уже пятнадцать оборотов вокруг своего Солнца, а ее спутник всякий раз делал без малого тринадцать кругов, и за все это время атомная война так и не началась!
Крупные мыслящие приматы, обитатели этой планеты, то туг то там производили атомные взрывы. Стратосфера была до предела насыщена радиоактивными продуктами распада. А войны все нет и нет!
Деви Ен горячо надеялся, что ему пришлют замену. Он был четвертым по счету капитаном, возглавлявшим эту колонизаторскую экспедицию (если ее все еще можно было так назвать после пятнадцати лет бесплодного ожидания), и весьма приветствовал бы появление пятого. Поскольку с родины, из Харрии, должен был прибыть Главный инспектор, чтобы лично ознакомиться с положением, ждать оставалось недолго. И прекрасно!
Деви Ен стоял на Луне, облаченный в скафандр, и думал о Харрии. Его длинные тонкие руки беспокойно двигались, словно стремились, следуя зову далеких предков, ухватиться за ветви деревьев. Ростом он был не более метра. Сквозь прозрачную пластину в передней части шлема можно было видеть черное сморщенное лицо с мясистым подвижным носом. Маленькая бородка кисточкой по контрасту с лицом казалась белоснежной. Сзади, немного ниже пояса, в костюме был мешочек, в котором с удобством покоился короткий, похожий на обрубок хвост.
Деви Ен, естественно, не видел в своей наружности ничего необыкновенного, хотя прекрасно знал, что харриане отличаются от прочих мыслящих существ, населяющих Галактику. Только одни харриане так малы ростом, только у них есть хвост, только они не употребляют в пищу мяса… только они одни избежали неотвратимой атомной войны, которая приносила гибель прочим разновидностям мыслящих особей.
Он стоял на дне низины, похожей на чашу (будь она меньше, на Харрии ее назвали бы кратером); она простиралась так далеко, что обрамлявшая ее кольцом высокая гряда терялась за горизонтом. У южного края кольца, лучше всего защищенного от прямых лучей солнца, вырос город. Сначала это, понятно, был лишь временный лагерь, но позднее туда привезли женщин, и появились дети. Теперь здесь были школы, и сложные гидропонные установки, и огромные резервуары, наполненные водой, — словом, все, что полагается иметь городу на спутнике, лишенном атмосферы.