Генерал Колдер сказал:
— Я нахожу эту атмосферу таинственности детской.
— Сейчас вы увидите, — возразил Шуман. — Это не такое дело, чтобы рассказывать первому встречному. Ауб! — В том, как он бросил это односложное имя, было что-то повелительное, но так подобало говорить великому программисту с простым техником. — Ауб, сколько будет, если девять умножить на семь?
Ауб поколебался; в его бледных глазах появилась тревога.
— Шестьдесят три, — сказал он.
Конгрессмен Брант поднял брови:
— Это верно?
— Проверьте сами, сэр.
Конгрессмен достал из кармана счетную машинку, дважды передвинул ее рычажки, поглядел на циферблат у себя на ладони, потом сунул машинку обратно.
— Это вы и хотели нам показать? — спросил он. — Фокусника?
— Больше чем фокусника, сэр. Ауб запомнил несколько простых операций и с их помощью ведет расчеты на бумаге.
— Бумажный счетчик, — вставил генерал со скучающим видом.
— Нет, сэр, — терпеливо возразил Шуман, — Совсем не то. Просто листок бумаги. Генерал, будьте любезны задать число!
— Семнадцать, — сказал генерал.
— А вы, конгрессмен?
— Двадцать три.
— Хорошо! Ауб, перемножьте эти числа и покажите джентльменам, как вы это делаете.
— Да, программист, — сказал Ауб, втянув голову в плечи. Из одного кармана он извлек блокнотик, из другого — тонкий автоматический карандаш. Лоб у него собрался складками, когда он выводил на бумаге затейливые значки.
Генерал Уэйдер резко бросил ему:
— Покажите, что там.
Ауб подал ему листок, и Уэйдер сказал:
— Да, это число похоже на семнадцать.
Брант кивнул головой:
— Верно, но, мне кажется, скопировать цифры со счетчика сможет всякий. Думаю, что мне и самому удастся нарисовать семнадцать, даже без практики.
— Разрешите Аубу продолжать, джентльмены, — бесстрастно произнес Шуман.
Ауб снова взялся за работу, руки у него слегка дрожали. Наконец он произнес тихо:
— Это будет триста девяносто один.
Конгрессмен Брант снова достал свой счетчик и защелкал рычажками.
— Черт возьми, верно! Как он угадал?
— Он не угадывает, джентльмены, — возразил Шуман. — Он рассчитал результат. Он сделал это на листке бумаги.
— Чепуха, — нетерпеливо произнес генерал. — Счетчик — это одно, а значки на бумаге — другое.
— Объясните, Ауб, — приказал Шуман.
— Да, программист. Ну вот, джентльмены, я пишу семнадцать, а под ним двадцать три. Потом я говорю себе: семь умножить на три.
Конгрессмен прервал мягко:
— Нет, Ауб, задача была умножить семнадцать на двадцать три.
— Да, я знаю, — серьезно ответил маленький техник, — но я начинаю с того, что умножаю семь на три, потому что так получается. А семь умножить на три — это двадцать один.
— Откуда вы это знаете? — спросил конгрессмен.
— Просто запомнил. На счетчике всегда получается двадцать один. Я проверял много раз.
— Это значит, что так будет получаться всегда, не правда ли? — заметил конгрессмен.
— Не знаю, — пробормотал Ауб. — Я не математик. Но, видите ли, у меня всегда получаются правильные ответы.
— Продолжайте.
— Три умножить на семь — это двадцать один, так что я и пишу двадцать один. Потом трижды один — три, так что я пишу тройку под двойкой…
— Почему под двойкой? — прервал вдруг Брант.
— Потому что… — Ауб обратил беспомощный взгляд к своему начальнику. — Это трудно объяснить.
Шуман вмешался:
— Если вы примете его работу, как она есть, то подробности можно будет поручить математикам.
Брант согласился.
Ауб продолжал:
— Два да три — пять, так что из двадцати одного получается пятьдесят один. Теперь оставим это на время и начнем заново. Перемножим семь на два, будет четырнадцать, потом один и два, это будет два. Сложим, как раньше, и получим тридцать четыре. И вот, если написать тридцать четыре вот так под пятьюдесятью одним и сложить их, то получится триста девяносто один. Это и будет ответ.
Наступило минутное молчание, потом генерал Уэйдер сказал:
— Не верю. Он городит чепуху, складывает числа и умножает их так и этак, но я ему не верю. Это слишком сложно, чтобы могло быть разумным.
— О нет, сэр, — смятенно возразил Ауб. — Это только кажется сложным, потому что вы не привыкли. В действительности же правила довольно просты и годятся для любых чисел.
— Для любых? — переспросил генерал. — Ну так вот, — Он достал свой счетчик (военную модель строгого стиля) и поставил его наугад, — Помножьте на бумажке — пять, семь, три, восемь. Это значит… Это значит пять тысяч семьсот тридцать восемь.