– Серьезно, на этой широте мы уже не рекомендуем зольдадам снимать скафандры, – продолжил голос.
Он был мужской, не слишком низкий, но низковатый, спокойный.
Шаго встал и понял: к слуховым галлюцинациям добавились зрительные: в том месте, где должен быть тупик, теперь никакого тупика не было, а уходящее вдаль пространство между деревьями преграждал странного вида двуногий типчик. В принципе человек как человек, только морда красная.
– Мы прилетели за вами, чтобы немедленно вас эвакуировать и доставить в Гаген. Вертихвостки не смогли здесь приземлиться, поэтому нам придется немного пройти пешком. Полчасика. Хотите горячего бульона?
Шаго хотел бульона! Горячего бульона. Настолько внезапно захотел бульона, что даже не спросил, за каким лешим за ним прислали вертихвостку. Дорога, конечно, Запретная, да только ни один закон не запрещает по ней идти.
– Меня зовут Арцин Бадо, я кенерал и начальник группы защиты всяких важных шишек. А вы теперь важная шишка. Так что… Я и группа моих зольдад – отлично обученных зольдад – теперь, господин Шаго, в вашем подчинении…
Шаго поперхнулся бульоном. Мощно так поперхнулся. Кенералу Бадо пришлось похлопать его по колену (считается, если человек поперхнулся, надо срочно хлопать по колену, тогда пройдет). Действительно: три хлопка – и прошло.
– К сожалению, ночью случилось локальное землетрясение, и ваша родина, Дворшики, полностью разрушена. До основания. Никто не выжил. Только вы.
Шаго охнул.
– Согласно древнему закону – одному из непреложных законов – единственный выживший в таком случае получает статус главы региона, а при надлежащем выполнении своих обязанностей и главы государства, все регалии, полное обеспечение-пенсион на сто лет…
«Столько никто не живет! – подумал Шаго и тут же еще подумал: Может, мама выжила, может, не задержалась на работе и успела вернуться в Дворшики…»
– Давайте пройдем к вертихвосткам, господин Шаго… Не следует тут оставаться слишком долго – радиация…
– Ради кого? – не понял Шаго. – Ради какого еще Ация?
Шаго и Марци сыграли свадьбу ровно через год. Раньше никак нельзя было, траур по погибшим жителям Дворшиков должен был длиться именно столько. К тому же кто-то мог объявиться: мало ли, уехал накануне, никому не сказал, выжил… Но нет, за год так никто и не..
Мама Шаго погибла, как и все. Некоторых так и не нашли под завалами, посчитали, что смыло волной. Наверное, так оно и было. Но мамино тело обнаружили и похоронили подобающим образом – сожгли не в общем костре, а в отдельном. Ведь ее сын теперь стал главой.
Зольдадам также удалось извлечь из кучи хлама кое-какую кухонную утварь и шкатулку с открытками, которые Шаго каждый Новый год получал от своего первого, формального, папы.
Пара кастрюль, шкатулка да старинная карточка, разделенная диагоналями на четыре треугольника – вот все, что осталось у Шаго от прежней жизни. После свадьбы Марци разместила кастрюли, начистив их до блеска, на почетном месте: на резной тальерке в их новой цветочной гостиной. Шкатулку с открытками припрятала понадежнее – такие реликвии не выставляются напоказ, они для особых случаев. Что касается карточки с картинками-половинками… Марци о ней знала и даже предложила Шаго заказать для нее специальный сейф. Но Шаго после долгих раздумий от этой идеи отказался, хотя вначале разделял. Разместил карточку в подходящую по размеру коробочку и почти всегда носил на шее под одеждой. Все, включая кенерала Арцина Бадо, были уверены в том, что в коробочке-амулете портрет матери Шаго. И действительно, если открыть крышку, можно было увидеть портрет миловидной, не слишком молодой, но еще не состарившейся женщины работы известного в Гагене художника. А что там под портретом прячется – кто его знает!
Спустя год и три месяца Марци родила крепенького первенца, а спустя еще год – изящного второнца. За ними последовала дочка, не прошло и пары лет. Дочурка особенно удалась: столь очаровательного младенца можно было демонстрировать в качестве образца для подражания. Шаго влюбился в Марцишку с новой силой. У него появилась идея реформировать систему образования в государстве так, чтобы каждый ребенок мог… Он считал, что образование необходимо для того, чтобы исследовать толком, каков их мир, в конце-то концов: чаша он или кубик? Или что? Есть ли другие миры? Такие же они, как их, или иные? А боги? С богами-то что, есть они или нет? А Древние? Какие они были, эти Древние? Куда делись? Шаго в богов не очень верил, а в Древних – очень даже да… А Марци? А что Марци – она по-прежнему осталась влюбленной в Шаго девочкой, только теперь уже не девочкой, а матерью троих детей.