– Да что вы за семья такая. Вначале ваша сестра, теперь вот вы.
Пашка удивленно переспросил:
– Что вы имеете в виду?
Режиссер сердито фыркнул:
– Что-что… Да ничего. Ведете себя как герцогиня и герцог. Ваша сестра вообще отказалась давать интервью и сниматься, заявив, что воспоминания об отце ее ранят. А вы тоже не лучше. Какие-то условия начали ставить. С этой вашей Ниной буду сниматься, без нее не буду. Как ребенок, ей-богу. Ее ведь и так знают как актрису. Зачем ей еще и этот дешевый пиар?
Павлу стало неловко.
– Вы ведь женаты? – неожиданно спросил он режиссера.
– И что?
– Знаете, что такое из двух зол выбирать меньшее?
Режиссер, не совсем понимая, к чему клонит Павел, неопределенно кивнул головой.
– Так вот, мне проще испортить отношения с вами, чем с ней. Вашу обиду я переживу, а ее нет. Меня если не сожрут, то понадкусают.
Режиссер рассмеялся.
– Ладно, забудем. Ваша Нина, Эдна Богуславская, не так уж плохо смотрится на экране.
Режиссер отвлекся на какие-то свои дела, а Павел задумался. Его озадачило поведение Ленки. Что это вдруг она отказалась появиться перед всей страной на экране, чтобы все увидели, какая она умненькая и красивенькая? Это же совсем не ее стиль. Какую-такую боль вдруг стали вызывать у нее воспоминания об отце? Недолюбливать его она, конечно, недолюбливала. Здесь уж ничего не попишешь. Но было за что. Не поддержал он в свое время ее потуги стать артисткой. Она ведь мыслила себя новой Ермоловой, а бог талантом наградил только средненьким, поэтому, займись она артистической карьерой, прокрутилась бы всю жизнь на третьих ролях, да и на тех только с подачи знаменитого папы. Так бы оно и случилось, если б отец, поглядев ее выступление в курсовом спектакле, в открытую не заявил, что она в лучшем случае середнячок, и он хлопотать после «Щуки», чтобы ее хорошо распределили или где-нибудь в кино дали хорошую роль, не будет. Ленка, конечно, ужасно обиделась. Но в итоге все сложилось лучшим для нее образом. Она бросила «Щуку» и закончила курсы секретарей, прихватив сразу и делопроизводство, и машинопись, и офис-менеджмент. И стала незаменимым и востребованным работником для многочисленных, плодящихся в Москве, как кролики, фирм. Что в итоге несколько витиеватым образом привело ее к браку с Лешечкой и безбедной жизни богатой безработной. Но на отца она затаилась, хотя никому, кроме брата, свое недовольство высказывать не решалась. А Залесский любил свою девочку разве что только чуть меньше Настеньки, эквивалент любви к которой в реальной жизни, не в сказке, найти было непросто. И считал, что поступил правильно, избавив дочь от ужасающей скуки служить в театре никому не известным актером. И даже не подозревал, насколько было задето ее самолюбие. Поэтому, когда Пашка услышал, что Ленке было больно вспоминать об отце, то искренне недоумевал. С чего бы это? Когда умер, ни слезинки не пролила, а тут месяцы прошли – и вдруг боль?..
У Нинки глаза были на мокром месте, а сквозь слезы проглядывали гнев и возмущение, когда она подошла к Пашке, потягивавшему коньяк в уютном кресле перед телевизором. Видеть Нинку расстроенной было странно. У них в последнее время наступил, если можно так выразиться, еще один медовый месяц. После стресса от смерти родителей в Пашке неожиданно появилась потребность выплеснуть на кого-то нерастраченные резервы любви, которую он не успел отдать папе и маме и теперь запоздало проклинал себя за черствость. А Нинка просто расцвела, купаясь в потоках его нежности и ласки. Он тетешкал ее как маленькую, выполнял капризы и, что было тяжелее всего, смиренно терпел ее болтовню. Поэтому увидеть слезы на ее глазах было, по меньшей мере, неожиданно. Но, задумавшись на мгновение и решив, что баб все равно не поймешь, и, может, просто пропала баночка ее любимого крема для рук, мягко погладил ее по руке и, изобразив в глазах участие и желание услужить, спросил: