Но все было в порядке. По паспорту ей уже исполнилось восемнадцать. Тем не менее, от услуг Ленки он отказался. А Томка так и не вернулась.
Через какое-то время он заглянул к нелегалам. Все было как обычно. Только Стажив был хмурым.
– Что такой кислый? – спросил мент. – Деньги не заплатили?
Стажив раздраженно махнул рукой.
– Помнишь, пацан с нами был. Аллан. Совсем мальчишка. Пропал куда-то. Уже давно не видим. Может, конечно, к родителям решил вернуться…
Когда Николай вернулся домой, как раз шла передача о гастарбайтерах. Жена смотрела и, увидев его, начала ругаться.
– Видишь, – сказала она, – всю работу у нас перехватывают. За гроши соглашаются работать.
На самом деле она могла и не работать. Николай давно уже достаточно приносил в дом. Но, воспитанный в деревне, он не понимал, как это женщина может просто сидеть дома, и противился, когда его супруга время от времени пыталась намекнуть, что хочет просто быть домохозяйкой.
– Хотя, – вдруг по-женски участливо протянула жена, – их тоже жалко. Не от хорошей же жизни они на это идут.
А Николай вдруг подумал, что, если пропадет нелегал, его никто не хватится и в милицию не обратится. И мысль его скакнула дальше, к Томке. Ведь тоже живет без прописки. Никого, по сути, у нее нет, и до нее никому дела нет. Она сама как-то ему рассказала. Есть только какая-то дальняя тетка. Мать умерла, а отец сидит в тюрьме. Кто поинтересуется ее судьбой?
И мент решил по своим каналам выяснить, что произошло с Тамарой Николаевной Пономаренко и Аллан Бекши Нузурбеком.
Получить ответ оказалось совсем нетрудно. Они оба были мертвы.
Они попали в автомобильную катастрофу. Стали жертвами ДТП. Их сбили машины, которые скрылись с места происшествия.
– Бедняги, – подумал мент. – Надо, чтобы кто-нибудь позаботился и сообщил родне.
И вдруг понял: что-то зацепило его внимание. Обоих сбили на улице Долгина. Это была улица не его участка, но на границе с ним. Участковым там был Константин. Они были знакомы, хотя друзьями не были. Тот был постарше, окончил какой-то лесной техникум. Но, ничего от полученной профессии не получив, подался в милицию.
Николай пошел к нему.
– Костя, – спросил он, – тебе что-нибудь известно об этих ДТП?
Константин сплюнул и начал ругаться.
– Хоть ты не лезь. Слушай. Улица Долгина, она тихая. Там ни прохожих, ни особенного движения нет. Поэтому водилы, если и едут, то часто гонят. А какой-то идиот спланировал пешеходный переход так, что он рядом с деревом. Если кто-то за деревом стоит, то он не видит машину, а та его. Особенно по вечерам. Я уже сто писем в разные места написал. Говорю, или дерево спилите, или светофор поставьте. Да куда там. Ты же знаешь, как у нас… А у меня это уже четвертый случай за год.
Николай задумался.
– А у тебя где-нибудь записаны данные потерпевших?
– Сейчас гляну, – сказал Константин и начал копаться в столе.
– Во, нашел. Самаил Кузурбеков. 1980 года рождения. Гражданин Казахстана. Зураб Мошиашвили. 1978 года рождения. Гражданин Грузии. В обоих случаях машина скрылась.
– А ты их знал? – гнул какую-то линию Николай.
– Да знал, конечно. Один халтурил на ремонте квартир. Другой торговал на рынке
– И оба нелегалы без регистрации?
– В общем, да.
– Костя, ты нелегалов шугаешь? – с поддевкой спросил Николай.
– На хрена мне это нужно. Одна головная боль. Сегодня шугану, а завтра снова придут. Лишь бы тихо себя вели, – удивился Константин.
– А бабки они тебе отстегивают?
Константин неопределенно пожал плечами…
– Вот-вот. Видишь, какая петрушка получается. На одном и том же месте погибают четыре молодых человека. Все моложе тридцати, и которых вряд ли, если вообще, кто-то хватится. Я могу понять, что, к примеру, шла подслеповатая старушка или дедушка с палочкой, и их сбила машина. Но эти-то все молодые. Ты об этом задумывался?
Константин развел руками.
– Не по Сеньке шапка. Не моя функция заниматься расследованием ДТП.
Николай устало посмотрел на него.
– У меня, как и у тебя, куча нелегалов. И они дают мне бабки. А ты испугался сказать то же самое, хотя я не из особого отдела. Но они платят, как я думаю, не только за то, чтобы их оставили в покое, но и в крошечной надежде, что я их смогу защитить. А мой покойный батяня, царствие ему небесное, не раз мне говорил: деньги надо отрабатывать.
Константин посмотрел на него как на сумасшедшего.
– Тебе, похоже, не хрена делать на своем участке. Так сходи к жене или своей Марье Петровне. А может, ты просто детективов начитался или сериалов про ментов насмотрелся? Как ты себе это представляешь? Ты хочешь сказать, что эти происшествия не случайны. Другими словами, это умышленные убийства. Коля, для убийства должен быть мотив. Мне проще представить, что по городу ездит ненормальный псих и давит молодых людей, чем какую-то связь между потерпевшими. Твоя Тамара, к примеру. Может, и хорошая баба, но просто проблядушка. Таджик – совсем мальчишка, 19 лет. Допустим, наркокурьер. Но не верю. Мой казах. Просто работяга с разбитыми, мозолистыми руками. Грузин. Торговал помидорами на рынке и боялся своей тени. Все ждал, когда его заметут как лицо кавказской национальности. Что ты хочешь, чтоб мы сделали? Изучили отпечатки протекторов? И что мы в этом понимаем? – Константин перевел дух. – В жизни не слышал, чтобы по отпечаткам протекторов нашли убийцу. Я понимаю, когда есть подозреваемый или свидетели, видевшие машину. Но ведь ни того, ни других нет.