Однако утром они проснулись, чувствуя себя не столько счастливыми, сколько, как ни странно, испуганными внезапно накатывающими и неконтролируемыми волнами страха сиюминутности и безвозвратности происшедшего между ними. Поэтому утро оказалось грустным. Настя задумалась о том, как можно совмещать любовь к милиционеру с противозаконной деятельностью в сфере сексуслуг, и сбыта наркотических веществ. А Игнат, понимая, что Настя для него больше, чем очередная подружка, был решительно настроен собрать о ней побольше информации, чтобы, в первую очередь, оградить её же саму от необдуманных поступков. Он, конечно, и думать не думал, что девушка могла быть вовлечена во что-нибудь преступное, но… была вокруг всей этой библиотеки какая-то… нескладёха. Да и вышел-то он на неё не случайно, а в связи с убийством её абонента. Правда, самому учреждению в связи с этим делом значения не придавалось. Но всё же Игнат, пусть и из лучших побуждений, начал за девушкой следить. Не то чтобы каждый день, а так, по мере возможности.
И был поражён. Даже не тем, что Настя врала про свои курсы сисадминов, а тем, что она частенько вообще не уходила из библиотеки сутками, вокруг которой кипела бурная жизнь. Приезжали и уезжали дорогие иномарки, разного облика и возраста мужчины, не похожие на обладателей читательских абонементов, входили в эту работающую в ночную смену «сеялку разумного, доброго, вечного» и по прошествии некоторого времени, довольные, уходили.
Назыров просто бесился от ревности и гнева. Ведь как всё оказалось просто, и каким он был идиотом. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: библиотека по ночам превращается в бордель. А девушка его мечты оказалась обычной шлюхой. Он перестал ей звонить и отвечать на её звонки, а Настя, не понимая причины и чувствуя себя преданной, начала буквально чахнуть, почти ничего не ела и совсем осунулась. Но на участливые вопросы Вэвэ и Скрепкина упрямо твердила, что всё в порядке. Правда, когда как бы случайно Вэвэ задала вопрос, куда запропастился этот строящий из себя образованного мент, злобно окрысилась, сказав, что ей нет никакого дела до этого козла. В ответ заведующая лишь злорадно хмыкнула, а Скрепкин, наоборот, сочувственно взял Настю за локоть и отвёл в сторону.
– Так что же такое у вас произошло? – осторожно спросил он.
– У нас? – делая удивлённые глаза, возмутилась девушка. – Что такое вообще могло быть «у нас»?
Владик дружески погладил Настю по плечу.
– Да ты, дурёха, не кипятись, – терпеливо проговорил он, – мы ведь не слепые. И ты можешь врать мне или Вэвэ хоть до посинения, но мы всё равно не поверим, что между вами ничего не было.
А Настя вдруг расплакалась и уткнулась Скрепкину в плечо.
– Эта сволочь меня бросила.
* * *
Но Назыров не просто бросил. Он жаждал мести. «Мне отмщение, и аз воздам». Хотя вовсе не собирался сдавать библиотеку соответствующему отделу РУВД. На проституцию как на явление общественной жизни ему было глубоко наплевать. Он вообще изначально считал бессмысленной борьбу с ней. Эту сферу надо контролировать, а не преследовать законами. Спрос всегда как порождал, так и будет порождать предложение.
А что касается мести, то Игнату хотелось придумать что-нибудь поизощреннее, совсем иезуитское, например, явиться к Насте в качестве клиента. Но в «Жемчужный порт» его просто не впустили, объяснив, что вход только по приглашению, а свою милицейскую «ксиву» не захотел показывать, дабы не поднимать шум. Пришлось прибегнуть к хитрости и поскрести железкой по одной из тачек покруче на стоянке, отчего та, как и ожидалось, «завизжала» сигнализацией, а охранник, он же face-control, пошёл выяснять, что произошло. И никем не замеченный Назыров проскользнул внутрь библиотеки.
Поначалу он предпочёл осмотреться, сделав вид, что курит и ждёт кого-то в коридоре, временами кидая взгляд в зал, который в дневной жизни назывался читальным. И тут его глаза полезли на лоб от удивления. Вместо ожидаемых, как бы это выразиться, традиционных парочек, он увидел не скрывающих своей истинной или наигранной страсти мужчин, которым приносили напитки две вполне респектабельно одетые девчонки-официантки. Настю он не увидел. Он только услышал её голос, когда та приветствовала какого-то клиента и говорила, что Арчик к нему сейчас выйдет. И ещё что-то шутливое было произнесено голосом Владика. Откуда же было Игнату знать, что по ночам кабинет Вэвэ становится штабом «Жемчужного порта», который занимали, когда по очереди, а когда вместе Скрепкин и Кравчук. А ещё его внимание привлекло то, что одна из официанток в какой-то момент спустилась в подвал, откуда вернулась, неся в изящной тарелочке на подносе аккуратно и красиво свёрнутый «косячок». Назыров было сунулся и туда, соврав, что ищет туалет, но был в резкой форме изгнан. Впрочем, специфический запах, идущий из подвала, и краем глаза замеченные своеобразные листья некоего растения говорили сами за себя.