– Владик! Здравствуйте. Это вас беспокоит Степан Андреевич Хвыля. Мы с вами встречались в одном небезызвестном вам месте с книжками. У вас есть минутка со мной поговорить? – своим глуховатым голосом начал он.
А за несколько десятков километров от него прижавший к уху мобильник Скрепкин сжал зубы и внутренне напрягся, но его голос остался бесстрастным.
– Здравствуйте, Степан Андреевич, и у меня, конечно, найдётся для вас минутка, – ответил он и подумал, что этот Хвыля даже не подозревает, как много Владик хотел бы ему сказать. Ведь дядя Муся с первого взгляда на фотографию опознал в нём «отца» Женьки.
– Как ваши дела, Степан Андреевич? Не соскучились по нашему заведению? А то у нас есть для вас сюрприз. По вечерам теперь поёт дуэт «Double Mercury». Вы ведь помните, что в группе «Квин» был такой солист Фредди Меркюри. Так вот, наши ребята исполняют его песни, и совсем неплохо.
Но Деда не интересовали ни умершие от СПИДа певцы, ни подражатели им.
– Да нет, оставьте, Владик, – несколько более раздражённо, чем хотел, ответил Хвыля, – у меня сейчас нет времени заниматься глупостями. Я по другому делу. Я тут случайно узнал, что с вашим другом случилась беда. А я, похоже, располагаю по этому поводу информацией, которой готов поделиться. Не хотите встретиться?
Жалко, что у Владика не было карандашей, которые он мог бы поломать. Вместо этого он пнул со злости свой рабочий стол. Поделиться информацией, эко загнул. Как же, ещё бы. А встретиться?.. А почему бы и нет. Но голос Скрепкина оставался спокойным.
– Весть об убийстве Евгения дошла и до вас? – прикидываясь дурачком, спросил он. – И у вас даже есть какие-то свои сведения? Конечно, я с радостью встречусь. А то менты как топтались, так и топчутся на месте.
Двое находящихся на разных концах линии мужчин синхронно глубоко и с облегчением вздохнули.
– Тогда давайте завтра в семь у меня в офисе, – проговорил Дед и продиктовал адрес. И оба, не тратя время на взаимные прощания, оборвали разговор.
Хвыля, что было не редкостью, просидел в офисе дотемна. Но в этот раз совсем не из-за холодильных дел или менее легальных, но более денежных делишек. Он так и эдак прикидывал, что собирается Владику сказать. Он не страшился предполагаемой мести Скрепкина, его ничуть не волновала и неприязнь того к нему. Дед, как это ни удивительно, намеревался защитить память Жени от грязи. И собирался объяснить этому Отелло, что Колибри был чист, а его (Деда) поведение по отношению к юноше было следствием не похоти, а искреннего человеческого чувства и никогда не выходило за рамки, установленные самим Евгением. Наведя таким образом порядок в душе, умиротворённый Хвыля засобирался домой. Он кивнул стоящему на выходе вытянувшемуся в струнку охраннику и свернул к расположенной в стороне от здания стоянке. Дед уже почти подошёл к машине, когда краем глаза заметил мелькнувшую в его сторону тёмную тень. Но обернуться и выяснить, кто это, не успел. Удар страшной силы обрушился на его голову. И Дед Мороз закончил своё земное существование.
* * *
Владик не сразу понял, что сидит на переднем сидении своей машины, высунув ноги наружу и тяжело навалившись грудью, как старик на трость, на бейсбольную биту. Вяло, редкими каплями накрапывал осенний дождь, но голова библиотекаря была мокрой, будто он только что вышел из душа. Всё произошло точно как он хотел, и теперь Владик бессильно сопротивлялся чёрной пустоте, начавшей заполнять его душу. Да, он проломил Степану Андреевичу голову, но не испытал ни удовлетворения от нанесённого удара, ни злорадства от результата содеянного. На земле просто лежал немолодой, хорошо одетый человек с продавленной битой несимметричной головой, из которой вытекала ручейком кровь. Это было отвратительно. Владик не помнил, как добрался до своей машины, но, видимо, его никто не заметил, иначе обязательно обратили бы внимание на его безумный вид. Наконец, он кое-как пришёл в себя и поехал прочь, подальше от трупа, моля бога, чтобы его не остановил какой-нибудь гаишник. Он бы тогда во всём сознался. Взял бы просто и сознался. И попросил бы поскорее посадить в тюрьму. Но сотрудникам ГИБДД не было до его «лексуса» никакого дела. Машина ехала, не нарушая правил, не превышая скорости и в своём ряду, а привязываться к законопослушным водилам понапрасну в последнее время стало небезопасно. Владик выехал за город и свернул на какую-то дорогу, ведущую к дачному посёлку. Здесь ему пришлось переехать по мостику через какую-то местную речку-переплюйку. Скрепкин притормозил и остановился. Он положил биту в мусорный пакет и напихал туда для веса несколько камней. В темноте падение чёрного бесформенного предмета было практически невидимым, и только плеск подтвердил, что он всё-таки свалился в воду. Дело было закончено. Хвыля мёртв, а главная улика покоилась в тине под охраной лягушек и черепахи Тортилы.