Я задумался и продолжил:
– Но за этим кроется другой вопрос. И раз он пришел мне в голову, то, наверно, приходил не раз и другим. А будет ли следующая жизнь наказанием за прожитую или станет наградой за нее? Другими словами, что нас ждет? Ад или рай?
Машка с интересом и некоторым испугом посмотрела на меня, а мне уже поднадоело болтать и хотелось спать.
– Но давай-ка лучше зададим этот вопрос специалисту, то бишь Духу. Он-то должен знать ответ и что-нибудь соврать, – буркнул я и отвернулся.
Следующий день прошел быстро. Гришка все-таки уговорил нас пострелять из его карабина. Я попал в две бутылки из трех, Машка промазала вообще, да она и не целилась, а остальные – так, кто хуже, кто лучше. Гришка, естественно, был точнее. Он поставил пять бутылок метров на десять дальше наших и не промахнулся, но нахальный Дух заявил, что ему так стрелять неинтересно. И унес одну из бутылок вообще куда-то к черту на кулички. Она буквально превратилась в точку. Девчонки начали посмеиваться, что он, наверно, выпендривается, а тот, не обращая внимания, спокойно и недолго целясь, выстрелил. Бутылка ответила дребезгом разлетающихся осколков. Вот это стрелок, с уважением подумали мы. И дальше в течение дня наша команда то и дело возвращалась к теме его меткости. А он чуть фальшиво смущался и, как заученный урок, повторял, что является мастером спорта.
Наконец, наступил вечер, и Дух, снова завладев нашим вниманием, продолжил свой рассказ.
– Я знаю, – сказал он, – что, у вас появились вопросы. Заранее предупреждаю: скорее всего, удовлетворяющих вас ответов вы не получите. Я знаю слишком мало. Но расскажу о том, что успел узнать.
Первое, что меня заинтересовало: почему я так легко, с первой попытки, получил ответ на свое послание. Я ничем от других не отличаюсь, мой интерес к «тому свету» был случайным и праздным. У меня даже возникла самонадеянная мысль, что я обладаю какими-нибудь паранормальными способностями. Но, в конце концов, мне надоело гадать. И я спросил самих духов, чем, по видимости, их насмешил. Во всяком случае, ответ показался ироничным и, пожалуй, обидным. Духам, разве что исключая вновь преставившихся, до людей, в принципе, как бабочке до куколки, никакого дела нет. И им, бывшим нам, смешно, когда кто-то пытается вызвать дух какого-нибудь великого деятеля. Наполеона, к примеру. А тому давно уже до фонаря, выиграл он битву при Ватерлоо или нет. И, чтобы духи пошли на контакт, человеку должно очень сильно повезти, что и случилось со мной. Это была чистая лотерея, что одновременно и в том же месте, что и я, оказался русскоговорящий дух, умеющий печатать на компьютере, которому было настолько скучно, что он решил поболтать. Я, конечно, не сдержал любопытства и, намекая на предполагаемую перенаселенность «того света», поинтересовался, не путаются ли они друг у друга под ногами, на что получил чисто человеческий ответ: «Ха-ха-ха». Духи, оказывается, способны к одновременному сосуществованию в ограниченном пространстве. Их внетелесная сущность позволяет им не мешать друг другу, а то, что заменяет зрение, устроено в упрощенном понимании как линзы микроскопа, где определенный срез вещества можно видеть послойно, не замечая остальные. Так видят и духи. Поэтому они настраивают свои «линзы» так, чтобы видеть только то, что хотят. Умершие фараоны спокойно продолжают жить среди древних египтян, не видя других духов, хотя ничто не ограничивает их возможности познакомиться со средневековьем и современным миром. Для этого нужно только посмотреть по-другому. Кстати, такая «перестройка» требуется, чтобы взглянуть и на наш мир. Аналогичный фильтр существует и в «органе слуха».
Дух поднял было рюмку коньяка, но, передумав, продолжал:
– Я долго стеснялся задать этот вопрос, но мне всегда казалось нелогичным несоответствие краткосрочного земного существования и вечной жизни души. Уж слишком несоизмеримы десятилетия и бесконечность.
– И ты что, спросил, смертны ли духи? – развеселился Ким.
Дух кивнул.
– Именно это я и сделал.
– И что же?
– Ответ был, как всегда, расплывчат и длинен, и я постараюсь повторить лишь его суть. У духов тоже существуют своего рода юность и зрелость. Когда человек умирает и душа оставляет его, она бывает испуганна и растерянна и поэтому в первую очередь пытается отгородиться от чуждого ей нового мира. Именно те, кто умер недавно, чаще всего стремятся к общению со смертными. Со временем духи привыкают к загробному миру и вливаются в его обыденную жизнь. Но с течением времени у них угасает интерес и к загробной жизни.
Духи, как выяснилось, обладают еще одной удивительной способностью – избирательно становиться невидимыми для всех, включая их самих. Этим качеством пользуются «взрослые» духи. Они постепенно начинают изолироваться от остальных. Их общение с себе подобными потихоньку сходит на нет, а дальше они становятся невидимыми и недоступными. Это есть их эквивалент «смерти». Что происходит после нее, никто не знает. «Оттуда» – у них тоже не возвращаются. У духов есть предположения о их «посмертном» существовании. Но со мной этими теориями они не поделились. Хотя интересно уже то, что у духов смерть – это их добрая воля.