В этот день Игорь пошел в институт сильно простуженным. Он провалялся дома три дня и все еще чувствовал себя неважно, но решил прийти на занятия, чтобы не пропустить проверочной работы по теормеху. Контрольная должна была быть на второй паре, а на первой была лекция по сопромату. Ее читал доцент Лаврушин, веселый общительный человек, умевший привлечь внимание аудитории шуткой или забавной историей, благодаря чему лекции по его далеко не самому интересному предмету посещало большинство студентов. В этот раз он закончил первую половину лекции словами:
— Вы слышали новость из криминальной хроники, связанную с нашим институтом?
Студенты, собравшиеся уже подниматься со своих мест, на мгновение затихли, внимательно глядя на лектора.
— Вчера вечером у нас на кафедре органической химии разоблачили подпольную лабораторию по производству наркотиков. Арестовали двоих — аспиранта и студента-дипломника, кстати, оба с нашего факультета, — продолжал Лаврушин.
В аудитории снова поднялся шум. Кто-то громко спросил доцента о подробностях происшествия, но Игорь этого уже не слышал. В глазах у него потемнело, руки похолодели, а на лбу выступил пот. Повинуясь мгновенно возникшей естественной потребности, он быстро вышел из аудитории и направился в туалет. Там, закрывшись в кабинке, он провел весь десятиминутный перерыв, лихорадочно соображая, что же ему следует делать дальше. Можно было надеяться, что Дима и Володя не выдадут его, но некоторые сотрудники кафедры органической химии несколько раз видели, как они с Димой приходили вечером в лабораторию к Володе и разговаривали с ним. Это могло навести следователя на мысль о третьем участнике и надавить на арестованных. Кроме того, Игоря видели в лицо некоторые покупатели наркотика, и если милиция вышла на лабораторию через них, то это означало, что Игорь становился соучастником не только изготовления, но и сбыта наркотических веществ, а это предвещало верных несколько лет заключения.
Все эти мысли роем промелькнули у него в голове, и наконец он принял решение. Необходимо было срочно ехать домой, чтобы уничтожить улики — две промокашки с ЛСД, которые он даже не прятал, а просто хранил в конверте в ящике стола.
Он вышел из туалета. Перерыв уже закончился, и коридор опустел. Метрах в двадцати впереди себя он увидел двоих мужчин — одного в штатском, а другого в милицейской форме. Они вошли в аудиторию, где только что началась вторая половина лекции.
Игорь опрометью бросился вниз по лестнице к гардеробу и, на ходу одеваясь, вышел на улицу. Догнав подходящий к остановке автобус, он сел в него и проехал восемь остановок, а потом вышел и медленно побрел по улице, обдумывая свое положение.
Теперь он был отрезан и от дома, где на видном месте лежали вещественные доказательства и его уже наверняка поджидала засада, и от института, где осталась его сумка с конспектами, в одном из которых между страницами была вложена очередная доза, которую он собирался употребить этим вечером. При нем оставались кошелек с двумя или тремя тысячами рублей и MP3-плейер.
Все эти мысли проносились на заднем плане его головы, занятой одним, главным вопросом: «ПОЧЕМУ МЕНЯ НЕ ПРЕДУПРЕДИЛИ?», ответ на который он собирался получить прежде чем окажется в милиции.
Весь день он бесцельно бродил по городу. После сильного нервного возбуждения им овладело ощущение полной опустошенности, прострации и спокойной обреченности. Он сходил в кино, но ни названия, ни содержания фильма не запомнил, а просто тупо смотрел на экран. Потом он был в кафе, заходил в разные магазины и аптеки. В одной из них он купил лекарство с труднопроизносимым названием, которое, насколько он знал, при принятии большой дозы обладало легким наркотическим эффектом и могло помочь ему выйти на контакт вместо ЛСД. Потом он купил две банки пива в ларьке.
В полпятого он позвонил Вике, только что вернувшейся домой с занятий. Она уже все знала.
— Игорь, тебе надо пойти в милицию и все им рассказать. Тебе будет лучше, если ты придешь сам и во всем признаешься. Иначе тебя все равно найдут, — дрожащим голосом произнесла она.
— Хорошо, может быть, я так и сделаю. Но давай сначала встретимся, поговорим, — сказал он.
Последовала пауза в несколько секунд, показавшихся ему вечностью.
— Нет, Игорь, не сейчас. Они … допрашивали меня. Они уже… — она заплакала, не закончив фразу, и он понял, что и у нее дома его тоже ЖДУТ. В трубке послышались короткие гудки.
Потом он позвонил домой. Мама тоже причитала и умоляла его немедленно сдаться. Всхлипывая, она говорила что-то о чистосердечном признании и смягчении наказания, но эти слова долетали до него отдаленно и приглушенно, как сквозь вату, и почти не достигали сознания. Из разговора с матерью он понял, что его обвиняют не только в изготовлении, но и в торговле наркотиками, а это, несмотря на все его заслуги, означало арест, позорное исключение из института и несколько лет колонии.