Отец как-то сказал мне, что в мошенничестве есть два основных способа: короткие и длинные мошенничества. Короткие мошенничества обычно происходят на улице или в баре, занимают от пяти минут до пяти секунд и характеризуются низким риском и низкой отдачей. Длинные мошенничества требуют времени. Нередко на реализацию длинного мошенничества уходит полгода, а то и год. Они требуют детального планирования, разведки, подготовки, серьёзного финансирования, а высокий риск компенсируется потенциальным крупным выигрышем.
Существует третий тип афер: мошенничество с пулями. Это долгая афера, сжатая в короткие сроки, от недели до пары дней. Скорость — ключ к успеху, и это, безусловно, самый рискованный метод работы. Времени на репетиции, планирование и подготовку мало. Неизбежно, большую часть времени приходится действовать по наитию. Никто не решится на аферу с пулями, если только не свалится что-то невероятное, что-то слишком хорошее, чтобы упустить, что-то непреодолимое: богатый человек, любитель азартных игр, прилетает в город, но остается всего на неделю, или бесценную картину неожиданно забирают из ее обычно надежного места для экстренной уборки. Вот такие дела. Быстрые, сложные, опасные.
Я слышал, как старожилы называют это мошенничеством с пулями, потому что оно запускается очень быстро — словно нажатие на курок. На самом деле, название происходит от того, что если мошенничество провалится, мошенник может рассчитывать на то, что его ждёт пуля.
Утром накануне Дня Святого Патрика, в восемь пятнадцать, я начал свою первую в карьере аферу с пулями. Как и большинство хороших афер, всё началось с малого. Сначала это были простые движения и жесты: мошеннические инструменты, чтобы зацепить жертву, заставить её волноваться,чтобы заставить его попотеть, прежде чем мошенник ворвется с золотым билетом, который является ответом на все проблемы марки.
В то утро, войдя в подвальное помещение для задержанных в здании Уголовного суда Манхэттена, я спрятал в правой руке сложенную двадцатидолларовую купюру. Купюра была аккуратно смята, чтобы удобно умещалась в ладони. Мои шаги гулко разносились по полированному линолеуму, когда я проходил мимо решётки, отделявшей меня от задержанных, ожидающих суда. Боковым зрением я уловил свою метку. Он сидел вдали от других заключённых, в углу, опустив голову и закрыв лицо руками. Я посмотрел прямо на надзирателя, державшего в руках дробовик. Он держал ключ от загона, где находились моя метка и ещё тридцать парней, ожидавших предъявления обвинения.
Большинство мужчин, оказавшихся в тем утром в камере, оказались там из-за наркотиков, алкоголя, проблем с психическим здоровьем, бедности или банд, и некоторые из них, без сомнения, были обязаны своим нынешним заключением сочетанию всех этих вещей. Цель была другой. Совсем другой. Он был самым низкорослым парнем из них по какой-то причине. Он выглядел достаточно здоровым, но чуть худее. Оранжевый комбинезон болтался на его костях. Кто-то уже забрал его обувь; я видел его белые спортивные носки. Охранники всегда отбирают обувь на шнурках на случай, если кто-то из заключенных попытается повеситься на шнурках сам или еще на ком-нибудь. Вместо Nike или Converse им выдают черные резиновые кеды. Цель была без обуви, поэтому было очевидно, что кто-то в камере взял обувь, в которой он был арестован; никто там не стал бы красть кеды заключенного. Его неопрятные кудрявые волосы цвета карамели и очки в металлической оправе придавали ему немного нелепый вид, он казался слишком занудным, чтобы быть крутым, хотя я сомневаюсь, что кто-то когда-либо говорил ему об этом.
Если вы миллиардер, люди внезапно становятся очень вежливыми.
Нил, надзиратель, известный как «оператор пит-стопа», услышал мои шаги и переложил ружьё в руках. Для адвоката защиты клетка для задержанных была рекламным местом. Парни следили за тем, кто внёс залог, а кто нет, кто быстро получил дату суда и отпустили ли их. А у парней, сидящих в этой клетке, много свободного времени, чтобы поговорить. Нил проработал опекуном двадцать лет. Мой бывший партнёр занимался разводом Нила со скидкой в обмен на то, что Нил распространял информацию среди постоянных посетителей клетки.
Черт возьми, как этот придурок смог внести залог?
Эдди Флинн, вот как.
Шум из загона представлял собой оглушительный шум ругани, криков и пьяного пения. В обычной суматохе никто не обратил бы внимания на мой разговор с Нилом. Я сообщил ему об этом за несколько часов до встречи, и мы разработали небольшой ритуал для моего появления этим утром, чтобы привлечь внимание жертвы.