Деньги.
Все сводилось к деньгам.
По оценкам, восемь миллиардов долларов незаконных транзакций. Так сказал мне Кеннеди сегодня утром перед моим уходом. Мне пришлось признать вину за Дэвида, чтобы Dell смогла договориться о смягчении приговора в обмен на партнёров, деньги. Признай вину, иначе Кристину посадят пожизненно. Вернувшись в офис, я ничуть не сомневался в этой схеме. Теперь, увидев парня, я начал задаваться вопросом, как ему удалось выстрелить в свою девушку. Он не выглядел так, будто мог бы открыть крышку банки с газировкой без посторонней помощи. В глубине души меня закралось неприятное предчувствие. Я постарался не обращать на него внимания.
Лифт с грохотом медленно пополз и открыл двери на пятом этаже здания суда на Сентр-стрит.
Сорок минут, чтобы получить полное представление от марки.
Затем еще двадцать четыре часа, чтобы заставить его признать вину.
Я вошел в большой зал, заполненный обычной толпой людей, ожидающих свидания.с судьёй. Прислонившись к колонне в углу зала, я лучше всех видел толпу. Там было несколько адвокатов, ожидавших своей очереди, и те, которых я знал, были не из Harland and Sinton; ни один из адвокатов в зале не носил ничего хоть сколько-нибудь дорогого. Эта фирма гордилась тем, что у неё работают лучшие адвокаты, которых только можно купить за деньги, и все они получали две тысячи долларов в месяц на одежду. Женщины-адвокаты отдавали предпочтение Alexander McQueen, а мужчины – Armani. Большинство моих костюмов были в химчистке. В моём кабинете было немного сыровато, поэтому мне приходилось часто их чистить, чтобы избавиться от запаха. Костюм, который я надел тем утром, стоил триста долларов, и это был, пожалуй, лучший из моих костюмов.
Я уже собирался сбросить столб и направиться в суд, когда увидел его.
Это был не Джерри Синтон. И это был не адвокат из Harland and Sinton.
Он выглядел как латиноамериканец, в чёрном шерстяном пальто поверх серого свитера, тёмных брюках и чёрных туфлях. Он сидел на скамейке справа от центральной лестницы, примерно в девяти метрах от меня. Его левый указательный палец скользил по экрану смартфона. Довольно много клиентов суда делали то же самое, жавшись по углам и на скамейках, потягивая кофе из пластиковых стаканчиков и наблюдая за происходящим в своей виртуальной жизни. Но человек, которого я увидел, был другим. Хотя его палец скользил по экрану в руке, он не обращал на это внимания. Смартфон стал газетой XXI века для специалистов по наблюдению.
Этот парень внимательно следил за посетителями, мельком скользнув взглядом по мне. Он отпил кофе на вынос и окинул взглядом зал. Когда он откинулся назад, чтобы сделать ещё один глоток, я заметил татуировку на его шее, но стоял слишком далеко, чтобы разглядеть, что это. Точно не федерал. Я оглядел толпу, чтобы понять, за кем он наблюдает. Никто не выделялся.
Ощущение, словно кто-то провел иглой по моему затылку, привлекло мое внимание к любительнице кофе.
Он пристально смотрел на меня.
Когда я был маленьким, отец водил меня на монорельсе «Дикая Азия» в Бронксском зоопарке. Когда мы проезжали мимо вольера, один из амурских тигров замер и уставился на мой вагон. Он смотрел прямо на меня. Он не рычал и не скалил зубы. Просто смотрел. Даже в десять лет я понимал по этим свирепым глазам, что 200-килограммовый зверь внизу хочет разорвать меня на части.
У меня от этого парня было точно такое же чувство.
Он выбросил свой кофе в мусорку и вышел по лестнице. Я догадался, что он не...Он искал меня, но почувствовал, что я его заметил. Наверное, поэтому он и ушёл. Только когда я направился к залу суда, я понял, что тяжело дышу.
И руки у меня тряслись.
Кем бы ни был этот парень, я больше никогда не хотел его видеть.
Пять минут спустя, усевшись за стол защиты, я получил свой первый шанс: судья Нокс вошел в зал, занял свое место, кашлянул и тут же изложил свои планы на день.
Доброе утро, дамы и господа. К вашему сведению: сегодня днём я играю в гольф, поэтому должен быть не позднее половины второго. Если ваше дело не будет рассмотрено к этому времени, ваш клиент будет автоматически заключен под стражу до следующей ротации. Вызовите первого.