Чайлд быстро пересек коридор. Его светловолосая помощница, Холли, почти бежала за ним, её короткие ноги казались размытыми на фоне его широких, размеренных шагов. Она была одета в джинсы и свитер, в одной руке держала мобильный телефон, а в другой – iPad. Оба устройства каждые несколько секунд подавали сигналы о каком-то новом сообщении. Справа от Чайлда стоял Джерри Синтон. Этот здоровяк шёл, положив руку на плечо своего клиента. Он не мог скрыть презрения, увидев меня. Интересно, когда он понял, что в больнице находится Попо, а не Дэвид? Может быть, когда он туда добрался.
Я подошел к ним и увидел едва скрываемое облегчение на лице Чайлда.
«Я не знаю, как вас отблагодарить», — сказал мне Дэвид.
«Не упоминай об этом», — сказал Синтон.
Моё лицо скривилось в гримасе типа «Серьёзно, Джерри?» . Дэвид прикрыл рот и подавил нервный смешок. Радость от залога. Но как бы Чайлд ни выглядела, сквозь улыбку пробивался страх.
«И что же произойдет сегодня днем?» — спросил Дэвид.
«Мы начинаем предварительное следствие, нашу первую попытку проверить версию обвинения».
«Я думал, мы договорились отказаться от предварительного слушания? Это дело нужно выиграть в суде. И даже если каким-то чудом на предварительном слушании вы докажете, что у обвинения недостаточно доказательств, прокурор всё равно сможет передать дело большому жюри для вынесения обвинительного заключения», — сказал Синтон.
По сути, в деле о тяжком преступлении обвинение получает две выгоды. Если им не удастся доказать судье, что есть достаточно веские основания для обвинения,В ходе предварительного слушания они всегда могут передать то же самое дело на рассмотрение большого жюри: тридцати присяжных, которые решают, достаточно ли доказательств для предъявления обвинения подсудимому. Они заслушивают только прокуроров, а не адвокатов защиты, и в девяноста девяти случаях из ста прокурор получает обвинительное заключение.
«Пусть я позабочусь о большом жюри. Это дело каждого отдельного случая. Сейчас нам нужно начать атаковать обвинение. Если Дэвид невиновен, как он говорит, он будет бороться до конца», — сказал я.
«Эдди прав, — сказал Дэвид. — В какой-то момент СМИ узнают об этом деле, и я хочу, чтобы они знали, что я борюсь с ним на всех возможных уровнях».
«Конечно, — сказал Синтон. — Просто, Дэвид, должен сказать, улики против тебя весьма веские».
«Давай не будем это обсуждать, Джерри. Присоединяйся к команде», — сказал я.
Синтон лишь коротко кивнул. Дэвид снова улыбнулся и пожал мне руку. Разжав её, он схватил визитку, которую я ему сунул в рукопожатие, и сунул руку в карман брюк. На карточке я написал инструкцию, как встретиться с Ящером.
Если бы Чайлд выполнил свою часть сделки, он сказал бы Синтону, что поедет в отель, но потом изменил бы направление, вышел бы из такси на Пятой улице и сел в синий фургон — с Ящерицей за рулём. Я встретился бы с ними позже в квартире Холли.
«Предварительное слушание начнётся в четыре часа. Встретимся здесь в три», — сказал я Дэвиду и смотрел, как они с Холли выходят из здания суда и садятся в такси. Джерри Синтон тоже наблюдал за ним.
«Ты не поехал в больницу, Флинн», — сказал Синтон.
«Я узнал об этой путанице только после того, как ты ушёл. Иначе я бы тебе сказал. Извини. Я не знал твоего номера».
Он отступил назад и оглядел меня с ног до головы.
«Мы должны быть в одной команде. Мы оба хотим Дэвиду добра, не так ли?»
Я кивнул и задумался, что сказал ему Дэвид, когда они встретились всего несколько минут назад. Что бы это ни было, я всё ещё был со-адвокатом.
«Я не хочу, чтобы ты был на предварительном этапе», — сказал Синтон. «Думаю, тебе стоит пересмотреть договорённость. Ты понятия не имеешь, с кем имеешь дело. Последний, кто мне перешёл дорогу, серьёзно обжёгся».
Все, что я мог сделать, это представить себе облитый кислотой труп Фарука, информатора.
«Возможно, тебе стоит позвонить жене. Послушай её совета и уходи.Пока ещё можешь». По его щеке пробежала дрожь. Когда он снова заговорил, и на его лице отражалось немалое удовольствие, я понял, что Джерри Синтону не нужно оправдываться перед самим собой, и дело было не в том, что ему было плевать на нарушение закона и причинение вреда людям. Синтон наслаждался своей работой. Ему нравилось угрожать мне, нравилось красть огромные суммы денег и нравилось лишать жизни тех, кто стоял у него на пути.
«Я возвращаюсь в офис. Уверен, что больше не увижу вас, поэтому, пожалуйста, передайте жене сообщение от меня. Скажите ей, что она не может включить стоимость такси в свои расходы».
Как и у большинства крупных мужчин, у Синтона была толстая челюсть. Височно-нижнечелюстной сустав, всего в сантиметре от уха. Резкий удар в это самое уязвимое место разбил бы даже самую тяжёлую челюсть, как стекло. Я думал об этом, когда чёрный «Мерседес» подъехал к обочине и, не сказав ни слова, увез Синтона.