«Боже мой, твоя жена, с ней все в порядке?»
«Она в безопасности. Пока что».
Передо мной появилась белая кофейная кружка, от черного как смоль напитка поднимался пар.
«Сливки или сахар?» — спросила Холли.
«Нет, спасибо», — сказал я.
Она посмотрела на Дэвида, и он покачал головой. Они знали друг друга достаточно хорошо, поэтому ей не пришлось спрашивать, нужно ли ему что-нибудь. Их понимание не было выражено словами.
Кофе был вкусным, насыщенным, и в нём было столько кофеина, что хватило бы, чтобы разбудить целый взвод морской пехоты. Дэвид наполнил свой стакан из банки энергетической газировки. Жидкость выглядела почти ядовитой: она была ярко-голубой и шипела, как научный эксперимент, когда касалась льда на дне стакана. Я чувствовал запах сахара за милю. Он осушил половину газировки, причмокнул губами и наклонился вперёд.
«Я… э-э, мне тут нелегко», — сказал он, и его голос выдавал маску, которую он напустил на себя при моём появлении. «Я не знаю, кому могу доверять. Мне нужна помощь. Я хочу сказать, что хочу доверять тебе, но не могу. Откуда мне знать, что ты не используешь меня, чтобы спасти свою жену?»
Я задумался на мгновение, вздохнул. И тут я не смог придумать ничего лучше, чем сказать ему чистую правду.
«Пару лет назад со мной кое-что случилось», — начала я, и Дэвид скрестил руки на груди, склонив голову. Он был полон любопытства, но насторожен.
«Я представлял парня, обвиняемого в попытке похищения молодой женщины, Ханны Тубловски. Я избавил его от наказания. Прежде чем присяжные вынесли вердикт «невиновен», я понял, что мой клиент действительно пытался похитить эту девушку. Во время перекрёстного допроса жертвы я увидел, как лицо моего клиента озарилось ненавистью и волнением, и я понял, что этот парень виновен. Слушать, как плачет эта семнадцатилетняя девушка во время дачи показаний, доставляло моему клиенту огромное удовольствие. Как будто вид её распадающейся на части заставил ожить какую-то часть его существа, которую он скрывал. Он не мог этого от меня скрыть. Я выполнил свою работу, и он вышел сухим из воды. Позже я нашёл ту же девушку, привязанную к его кровати. Её избили и… ну, вам лучше не знать, что он с ней сделал. К тому времени, как приехали копы, я чуть не убил этого парня. Я сломал руку о его лицо.
«Я подвела эту девушку. Я ничего ей не должна, и не моё дело было о ней заботиться; моя задача была уничтожить её на свидетельском месте».
Руки ребенка упали вдоль тела, и он покачал головой.
«Я пообещал себе, что не позволю этому случиться снова. Что буду отстаивать правосудие по-своему, несмотря ни на что. Я не мог отправить тебя в тюрьму за то, чего ты не делал, как и позволить этому парню снова разгуливать на свободе. По-моему, это ничуть не хуже».
«Но вы не можете решать, что произойдет в том или ином случае», — сказал Дэвид.
Я сделал ещё глоток кофе, поставил чашку на стол и сказал: «Поэт Роберт Фрост однажды сказал, что присяжные — это двенадцать человек, избранных для того, чтобы решить, у кого лучший адвокат. Думаю, в этом есть доля правды. Доказательства обвинения очень веские, и я не обещаю вам, что выручу вас, но я могу попытаться, и я буду бороться яростнее любого другого адвоката в этом городе».
«Каковы шансы на оправдание?»
До этого момента моя риторика звучала убедительно. «Как только вы входите в суд, наступает время Вегаса. Всякое может случиться, но я не волшебник».
«Вы хотите сказать, что мне нужно чудо, чтобы победить?»
Остановившись, я заметил ожидание в его глазах. Он открыл рот и наклонился вперёд, чтобы услышать мой ответ.
«Улик против вас масса. Орудие убийства у них в машине, а вы весь в пороховых отложениях. Вы сказали детективам, что даже не стреляли. Как вы собираетесь объяснить тот факт, что при аресте вы были покрыты пороховыми отложениями? И камеры видеонаблюдения показывают…Никто, кроме вас, не входил и не выходил из вашей квартиры в момент убийства. Здесь нет решающего удара, Дэвид. Попытка убедить судью, что доказательств недостаточно для того, чтобы ваше дело дошло до суда, — это очень маловероятно. А если нам удастся убедить судью, у окружного прокурора появится ещё один шанс вынести обвинительное заключение перед большим жюри.
Плечи его поникли, а взгляд словно исчез в никуда, как будто он ослеп.
Я солгал, что это маловероятно. Судя по увиденным мной доказательствам, это казалось практически невозможным. Но я и раньше попадал в неприятные ситуации. Всегда можно было найти выход, нужно было лишь его найти.