«Что случилось, Эдди?» — спросил Кеннеди.
Я протянул ему конверт. Он открыл его. Он был пуст. Кеннеди разорвал его и собирался что-то сказать, но Делл его перебил.
«Если вы хотите избежать пожизненного заключения для Дэвида Чайлда, вам придется поговорить с ним», — сказал Делл.
Задняя пассажирская дверь второго внедорожника открылась, и из неё вышел окружной прокурор Задер. Он застёгнул свой серый пиджак в тонкую полоску и поправил галстук. В руках у него был большой коричневый конверт с надписью «ДОКАЗАТЕЛЬСТВО — ДЭВИД ЧИЛД » . Он протянул его мне.
Говоря это, он изо всех сил старался скрыть торжествующий тон своего голоса.
«Знаешь, Эдди, я разочарован. Я не думал, что смогу обмануть мошенника».
Я разорвал конверт и обнаружил пять тщательно отпечатанных страниц.
Это не было соглашением о признании вины. Я бегло прочитал документ, и тошнотворное ощущение в желудке переросло в спазм, который распространился по всему животу, сжимая горло тугой, горькой хваткой.
В тот момент я понял две вещи.
Я позволил своим переживаниям за Кристину скомпрометировать Дэвида; мне не следовало передавать пароль, не ознакомившись с соглашением. Последним ударом в лицо стало осознание того, что неважно, что я сделаю на следующий день или через несколько месяцев, на суде. Документ, который мне дал Задер, гарантировал, что Дэвид Чайлд будет осуждён за убийство.
20 часов до выстрела
Документ, который мне передал Задер, представлял собой баллистическое заключение. Оно без всяких сомнений подтверждало, что пули, обнаруженные в жертве, были выпущены из того же оружия, что и в машине Дэвида. Я ожидал увидеть это заключение, но не сейчас, не так скоро. И я не мог оспорить ни слова из этих доказательств. Окружной прокурор подкладывал орудие убийства в машину Дэвида, чтобы оно совпадало с телом его девушки в его квартире. Из этой ситуации не было выхода.
Игра закончена.
«Ты меня использовал», — сказала я, сжав кулаки. Ноги раздвинулись в боевой стойке, а сердце забилось в такт адреналину, вливающемуся в кровь и в мышцы.
«И твоя жена, — сказал Делл. — Теперь, когда у нас есть партнёры, нам до неё нет дела. Она может уйти. Ей не будут предъявлены никакие обвинения. Она больше нам не нужна».
«Он этого не делал, Задер. У нас была сделка — флешка для соглашений об иммунитете».
«Вы не заключали со мной сделку», — сказал Задер. «Вы пытались заключить сделку с агентом Деллом, но у него нет полномочий в деле Чайлда. Я же говорил вам, мы не заключаем сделки, которые освобождают убийц. Не в моём офисе. Максимум, что я мог бы сделать, — это двадцать лет, если он признает себя виновным. В противном случае, увидимся в суде».
Когда он резко повернулся к внедорожнику, я бросился за ним, но тут же остановился. Если бы я его догнал, то почти наверняка бы его прикончил. Ночь в тюрьме за нападение не помогла бы мне защитить Дэвида.
«Это шутка, да?» — сказал Кеннеди.
«Ты уже большой мальчик, Билл. Пора тебе начать вести себя соответственно», — сказал Делл.
Кеннеди откинул голову и подошел к Деллу, который приветствовал его горящим взглядом.
«Хочешь наехать на меня, пацан? Давай. Я надеру тебе задницу и отниму твой значок», — сказал Делл.
Кеннеди покачал головой, повернулся ко мне и сказал: «Эдди, я ничего об этом не знал, уверяю тебя». Он говорил серьёзно. Он выглядел ещё более измождённым и растрепанным, чем накануне. Его волосы были мокрыми от дождя, рубашка тоже, и у меня сложилось впечатление, что единственное, что удерживало его на ногах, — это ярость. Кеннеди говорил прямо — он и представить себе не мог, что меня собираются обмануть. И это его терзало.
Делл шагнул вперёд, приглашая атаку. Кеннеди отступил и прошёл назад. Через несколько секунд я увидел, как он уезжает на тёмном седане.
Отчет баллистической экспертизы превратился в комок бумаги в моих руках, когда Делл и его люди расселись по своим машинам и выехали из ангара.
Я сделал именно то, чего себе не обещал. Я бросил невинного человека ради жены. Человека, который рисковал своей жизнью, чтобы помочь Кристине, который оплатил вертолёт, чтобы встретить её при выходе из самолёта в Вирджинии, – человека, которого я жестоко подвёл.
Я позвонил Кристине на мобильный, но, должно быть, его отключили перед взлётом. Дождь барабанил по крыше. В ангаре я был один, и он превратился в эхо-камеру для моего дыхания и стука ботинка по бетону.
Думать.