- Тебя ждут вот по этому адресу, - Валентина протягивает мне небольшой листок. - Он пока дома, но сама понимаешь, кто я такая, чтобы передо мной отчитываться, так что лучше поторопиться, пока мужчина готов встретиться. Ты его удивила. Обычно "крышу" не ищут, она сама приходит в самый ненужный момент.
Улица, записанная на бумаге, довольно далеко, но если сократить дворами, потом на автобусе (конечно, если он не задержится на линии), то за полчаса доберусь.
- Спасибо, - говорю я, вставая, - но если что, знай, ты лучшая напарница.
- Не придумывай себе страшилок, Андрей Павлович с женщинами не воюет.
- Зато обдирает их, видимо, чтобы деньги на ерунду не потратили.
- А вот этого ему говорить не следует, - строго отвечает Валентина.
- Плавали, знаем, - отвечаю я и бегу к выходу в путь к светлому, или не совсем, будущему.
И на что я подписалась? Пока не попробую, не узнаю.
***
У подъезда я была через двадцать пять минут: и автобус пришёл вовремя, и во дворах, по которым я сокращала путь, ни грязи, ни луж не было. Видимо, мне было суждено встретиться с этим бандитом. Только до самого подъезда его дома я не понимала, зачем иду. Мне нужна была информация, и кроме бандитов её никто не мог предоставить. Но зачем я к ним пошла сама в лапы? Мало мне было неспокойной юности и училища, где все с неоднозначным прошлым, так я сейчас добровольно возвращаюсь в прошлое. Одно успокаивало, всё это я делаю для своей семьи, очень хочется дожить до старости, увидеть, как Тошка вырастет, смотреть, как папа и Алина счастливы, Олежка по жизни пойдёт...
Дверь открыл высокий бритый браток, модный в этом сезоне охранник, который одним своим видом вызывает у врагов недержание.
- Ты Надя? - хрипло спросил он.
- Паспорт показать, или так поверишь?
- Ещё и хохмит, - ухмыльнулся он. - Совсем не понимаешь, к кому пришла?
- А вот это я прекрасно понимаю. Веди, страж, к боссу.
Меня привели на кухню, мужчина лет сорока пяти с многоговорящими татуировками на руках, в простой растянутой футболке и вытянутых на коленях тренировочных штанах окинул меня понимающим взглядом и кивнул головой на стул напротив него.
- Надежда, значит, - сказал он, улыбаясь. - Я думал, ты старше, хотя взгляд твой возрасту не соответствует. Ну, не будем время терять, говори, зачем пришла?
Я достала из сумки письмо, где отцу предлагали продать автомастерские, и положила на стол.
- Хотелось бы знать, будем ли мы жить после продажи?
- И только?
- Ну, ещё хотелось бы иметь ноги, руки и светлую голову, а остальное только от нас будет зависеть.
- А что так? Нет надежды на справедливость государства?
- Ну, я верю, что оно справедливое, только к нашей семье это не относится.
- Нельзя себя недооценивать.
- А переоценивать опасно.
Мужчина усмехнулся и встал:
- Я пойду, пару звонков сделаю, ещё чаю хочется попить, да и время обеденное.
Мужчина, вернее, Андрей Павлович удалился из кухни, оставив в дверях своего стража, который, прищурившись, смотрел на меня.
Чаю, значит, время обеденное... Намёк понятен. Сняв куртку и засучив рукава, я полезла в огромный холодильник и начала выкладывать оттуда продукты. Шикарный обед из трёх блюд не обещаю, но на скорую руку что-нибудь соображу, судя по его татуировкам, он мужчина непривередливый, будет рад и простой пище. Браток смотрел на меня огромными глазами, от моей наглости он впал в ступор и очнулся, только когда я спросила, на него рассчитывать или он отдельно питается.
- Босс - мужчина простой без закидонов, так что и на меня готовь, - ответил он и сел на табуретку около двери.
Когда босс вернулся, я накрывала на стол. Салат готов, пышный омлет с колбасой и сыром доходил на сковородке, ещё я нарезала два вида хлеба, несколько видов копчёного мяса и сало, солёной рыбы, всё, что нашла в холодильнике, хотя там выбор богатый, вот только в основном для быстрого перекуса.
- Хозяйственная, - Андрей Павлович прищурился, - колония для малолетних?
- Спецучилище, почти четыре года.
- Догадался, когда ты пришла. Девочка-ромашка, не побывавшая в одном из таких заведений, не сунулась бы сюда ни за какие коврижки.
Разложив омлет по тарелкам и заварив чай, я села за стол, охранник сел рядом и облизнулся.
- Пользуйся, пока девушка не ушла, - засмеялся Андрей Павлович. - Я свою хозяйку неделю назад выгнал, с тех пор питаемся только бутербродами да по кафешкам ходим, а хочется домашней еды.
- Хозяйка претензий много предъявляла?
- В последнее время краёв не видела, ну, я и наказал, чтобы не нарывалась.
- Знакомая ситуация.
Мы приступили к обеду, босс медленно пережёвывал пищу и чуть ли не мурлыкал. И это от простого омлета с колбасой! Наголодался мужчина, и не только за неделю без хозяйки, домашней еды в жизни ел меньше, чем казённой баланды.
Со стола убирал охранник, сложил тарелки в раковину и поставил на стол кружки и чайник. Разливала чай я, мне не трудно, а мужчины пусть почувствуют себя хозяевами жизни.
- А теперь к делу, - сказал босс, отхлебывая чай. - Живы вы, может, и останетесь, но вот денег не получите. Или, может, вам дадут пару копеек, это письмо - лажа. Эта фирма создана нехорошими людьми, брать и отбирать они привыкли, а вот платить или покупать - рефлекса не приобрели.
- Сотрудники?
- Бывшие, но не все, костяк же составляют именно они, так что всё у них подвязано. С ними мало кто захочет связываться, я бы не решился, да ты и не будешь просить. Но я знаю, кто хочет поставить им подножку, могу подсказать.
- А смысл? Что мы можем им предложить? Те же мастерские, так нам какая разница, кому их бесплатно отдавать - тем или этим. Сейчас главное - живыми и здоровыми остаться.
- Могу дать бесплатный совет: соглашайтесь на всё, жизнь дороже. Если будете покладистыми, может, и оставят вас в покое. А лучше вам из города уехать, чтобы этим покупателям глаза не мозолить, они люди подозрительные до паранойи, и тут лучше с глаз долой.
- Спасибо за совет, ещё бы найти, куда уехать, но это уже наши проблемы, думаю, лучше сказать прощайте.
- А может, ещё встретимся?
- И такое может быть, - я встала и, захватив куртку, направилась к двери.
Месяц спустя. Надежда
Мирон ещё не явился на работу, я сидела на диванчике в приёмной, бедная секретарша Ольга отбивалась от звонивших, объясняя им, что босс будет чуть позже, и что когда точно, она не знает, потому что только секретарь и к таким секретам не допущена. За месяц мы развили бурную деятельность и через пару дней готовы были покинуть этот город. Папа продал свои автомастерские, вернее, бумаги он подписал, а вот деньги не получил. Покупатели с честными глазами обещали, что деньги будут, но кто бы им поверил. Родитель кивал головой, делал честные глаза, но в душе не верил ни одному их слову. Мы продали всю мебель, квартиры пока не продаём, это дело не одного месяца, а ещё до продажи мы вынесли из автомастерских всё малогабаритное оборудование и инструмент и продали его. Выносили, как воришки, по ночам, разбирали, складывали в сумки, грузили в машину и вывозили, будто не своё брали, а чужое. Понятно, что деньги выручили небольшие, не покрыли и половины расходов, но хоть что-то. А переезжаем мы в город, где живёт мама Алины, женщина пожилая и имеет большой дом, который раньше делила со старшей сестрой, а вот уже год живёт одна, и ей тяжело. Она с удовольствием согласилась принять всю нашу семью, а дальше мы решим, что делать, продадим квартиры и купим там, или достроим-перестроим дом для наших нужд. Главное - уехать отсюда, пока так называемые покупатели не решили, что мы им чем-то мешаем.