Собору я привёл более весомые и красивые аргументы. Сказал, что не достоин подобной чести… не готов взять на себя такую ношу… ну и все в том же роде. Вместо себя я предложил кандидатуру профессора богословия Парижского университета и бывшего архиепископа Миланского, францисканца Петра Филарга – грека с острова Крит. Понятное дело, этот персонаж был всеми одобрен! Вот так 26 июня 1409 года господин Филарг 70-ти лет стал папой Александром V… по идее, единственным, но… вот тут возникает очередное печально “но”!
Понимаешь, друг мой, ни Григорий XII, ни Бенедикт XIII не согласились со своим отлучением от Церкви – они по-прежнему считали себя понтификами… у каждого из них оставались сторонники, а потому они сохраняли приличное политическое влияние. Поэтому вышла довольно забавная ситуация: вместо двух пап мы получили трех – Григория XII в Ватикане, Бенедикта XIII в Авиньоне и Александра V в Пизе! Я двойку превратил в тройку вместо ожидаемой и столь желанной единицы.
Впрочем, свою главную задачу новый папа (или анти-папа?) выполнил: снял с меня анафему, наложенную Григорием. Я снова был “при дворе”, снова был законным кардиналом – и планировал продолжить начатое дело… однако кое-что мне помешало.
Пришло время рассказать тебе о том…
…как я встретился с прошлым
Помнишь, я тебе рассказывал о малютке Име Давероне? Той, что была безумно влюблена в меня в мою бытность студентом? Той, что помогла мне бежать из тюрьмы? Некрасивая и преданная девушка… Наши пути давным-давно разошлись, мы потеряли из виду друг друга… и вот я ее встретил вновь… Такая она, судьба.
Има меня удивила. Оказалось, она удачно вышла замуж и вполне счастливо жила-поживала в Милане. Не знаю, любила ли она своего скучного супруга… наверное, какую-то привязанность испытывала… но и меня была рада видеть, причем свою радость совершенно не скрывала. Впрочем, я тоже обрадовался нашей встрече.
Има изменилась, но в лучшую сторону, возраст ей шел. Она стала лощенной, уверенной в себе, довольной… благообразной! Да и меня уже не тянуло на безмозглых кокоток… я стал ценить иное… к тому же, свою роль сыграли и наши общие с ней воспоминания, в их свете Има мне казалась еще привлекательнее.
Мы с ней сошлись. Вначале – просто по-дружески. В конце концов, я не мог вот так сразу очароваться ее зрелой и дородной прелестью, а Има не решалась нарушить супружескую верность. Дружба – одно, а любовная связь – совсем другое дело, и это дело стало нелегким выбором для нас обоих.
Но мало-помалу я начал проникаться к Име приутихшей за годы расставания симпатией; я перестал замечать, что она несколько огрузла – скорее, видел, какими крутыми стали ее бёдра, пышными – груди… а она постепенно вспоминала меня прежнего, и под маской выходощенного и осторожного дипломата (коим я, по сути, был теперь) рассмотрела того молодого веселого парня, что кружил головы всем девчонкам в округе! Эх… в общем, отношения между нами теплели.
Ты спрашиваешь меня о Яндре, верно? Хочешь, чтобы я оправдался? Что ж… за годы нашего длительного романа, почти супружества, мы приелись друг другу, привыкли и уже не пылали той юношеской страстью. Да и Яндра с годами стала ревнивой, как кошка! Меня раздражали ее бесконечные сцены ревности, капризы… истерики! И ведь она не молодела, заметь. Бурю в стакане воды мне устраивала не та золотоволосая красотка с белой как атлас кожей, что некогда очаровала меня своей неземной прелестью… настроение мне портила совсем другая особа, не очень молодая и изученная до мельчайшей родинки.
Последней каплей стали слухи о ее собственной неверности… да-да, не морщи удивленно лоб! Яндра мне изменила, причём с другом, моим другом епископом Фано Ринери Гуинджи! Возможно, она поступила так из мести… сути это все равно не меняет. Измена женщины – всегда измена сердца. О, вижу, ты согласен! Ну, хоть в чем-то мы сошлись…
Я не знал, верить ли сплетням, что блуждали по городу, но полностью отвергать слухов не мог. Тем более что Яндра и мой друг-епископ напрашивались на подозрения своим собственным странным поведением, конспираторы их них получились плохонькие.
Я обозлился и счёл, что волен поступать, как вздумаю. Ну, не то чтобы я раньше сдерживал собственные свободолюбивые порывы, просто теперь и вовсе перестал думать о переживаниях предательницы. Отныне я изменял ей демонстративно, напоказ, я хвастливо щеголял своими победами… список которых однажды пополнила Има…