- Эрик! Сильнее…, сильнее.
Но он не обращает внимания на мои мольбы. Он не хочет причинить мне вред. Он
медленно продвигается вперед, и когда оказывается полностью во мне, наклоняется,
прижимается ко мне и, с любовью обняв, шепчет на ушко:
- Боже, детка, какая ты тесная!
Сходя с ума от удовольствия, которое я чувствую, когда он входит и выходит из
меня, я приспосабливаюсь к новой ситуации и тяжело дышу. Я пылаю. Я горю. Я отдаюсь
сладкому удовольствию анального секса и наслаждаюсь этим. Я чувствую себя
испорченной. Занимаясь жарким сексом с Эриком, я становлюсь испорченной. Я схожу с
ума, чувствую себя раскованной. Я стою перед ним на четвереньках, безумствуя, пока он
вбивается в меня своим членом, потому что он трахает меня, потому что раз за разом он
делает меня своей.
- Эрик… Мне нравится, - уверяю я его, насаживая свою попку на его эрекцию в
желании достичь более глубокого проникновения.
Мы несколько минут продолжаем нашу игру. Он проникает в меня, хватает меня за
талию, и я показываю ему свою готовность. Раз…, два…, три… Жар! Четыре…, пять…,
шесть… Удовольствие! Семь…, восемь…, девять… Потребность! Десять…,
одиннадцать…, двенадцать… Эрик!
Но мой Айсмен уже не может больше сдерживаться, и, пока я ничком лежу на
кровати, дикая, необузданная сторона его личности заставляет его входить в меня на
максимальную глубину. Приглушенный матрасом крик исходит из моего горла, и мой
немец понимает, что мое удовольствие достигло наивысшей точки. Поэтому он впивается
пальцами в мои бедра и в безумной атаке вонзается в мою растянутую попку.
О, да! О, да!
- Еще, Эрик, еще… - возбужденно умоляю я его.
Испытываемое им удовольствие и желание, которое он видит во мне, сводят его с
ума и, когда он больше не может, из его рта раздается глубокий стон, и он падает на мое
тело.
Так мы лежим несколько секунд. Соединенные вместе, разгоряченные,
исступленные. Все вокруг наэлектризовано от нашего секса, и нам это нравится. Спустя
несколько мгновений Эрик выходит из моей попки, и мы счастливые, усталые и потные
падаем на кровать.
- Боже, детка! Ты меня уморишь.
Его комментарий заставляет меня смеяться. Я обнимаю его, он обнимает меня.
Наше объятие говорит все без слов.
За окном льет дождь. Вдруг слышатся раскаты грома, и Эрик начинает шевелиться.
- Детка, пойдем умоемся и оденемся.
- Оденемся?
- Накинем что-нибудь из одежды. Пижаму или еще что-нибудь.
- Зачем? – спрашиваю я, желая продолжить нашу игру.
Но Эрик, кажется, торопится.
- Давай, собери свое нижнее белье с тумбочки, - требует он.
Я собираюсь с ним поспорить, но решаю подчиниться. Я беру трусики, лифчик и
пижаму. Но я не хочу одеваться. К черту стеснительность!
Эрик, заметив мои нахмуренные брови, ободряюще меня целует, берет анальную
пробку и кладет смазку в тумбочку. Потом он поднимается и как только берет меня на
руки, дверь в комнату распахивается. Заспанный Флин в полосатой пижаме смотрит на
нас с открытым ртом. Я, как могу, прикрываюсь одеждой и рычу:
- Тебя что не учили стучаться?
Мальчик впервые не знает, что ответить.
- Флин, мы сейчас вернемся, - говорит Эрик.
Мы тотчас же заходим в ванную комнату. Оказавшись внутри, я смотрю на Эрика в
ожидании объяснений, и он, подойдя ко мне поближе, тихо шепчет:
- С раннего детства ребенок боится грома, но не говори ему, что я тебе об этом
рассказал, - он целует меня, а потом поднимает голову и продолжает. – Когда я услышал
гром, то сразу понял, что придет в нашу кровать. Он всегда так делает.
А теперь уже я целую Эрика. Боже, как мне нравится его вкус! И, с нежеланием
отрываясь от его губ, я спрашиваю:
- Он всегда идет в твою кровать?
- Да, - с готовностью заверяет меня Эрик.
Меня смешит выражение его лица. Как же красив мой немец!
Новый раскат грома возвращает нас к реальности, и Эрик ставит меня на пол. Он
оставляет анальную пробку на раковине и умывается. Потом вытирается, надевает трусы
и, перед тем как выйти, говорит:
- Не задерживайся, детка.
Когда я остаюсь одна, я беру пробку и, чтобы помыть ее, подставляю под струю
воды. Я думаю о Трусе. Бедняжка. Льет дождь, а он на улице. Затем я привожу себя в
порядок, и, надев пижаму, смотрюсь в зеркало, расчесываю волосы и улыбаюсь.
- Мать моя, вот так проблемы у парня!
Но немного погодя, я вспоминаю, что когда была маленькой, со мной происходило
то же, что и с Флином. Я боялась грозы, слыша этот адский грохот, я думала, что