Борис Акунин
ПРОСНИСЬ!
У(ДИС)ТОПИЯ
© Boris Akunin, 2025
© BAbook, 2025
от автора
Новая книга, которая выходит сегодня, завершая нашу юбилейную неделю, лишь отчасти новая.
Ее первая половина несколько месяцев просуществовала в нашем магазине с немного другим названием и другим обозначением автора.
На самом деле Е.О.П. означает попросту «Еще Один Псевдоним». Это я.
Двое завсегдатаев нашего сайта вычислили истинного автора и даже потребовали от меня признания, но признаваться было рано. Под воздействием мировых событий я дописывал вторую половину. И тем не менее проницательным читателям - слава.
Зачем мне понадобилось секретничать, если, понятное дело, книга под моим собственным именем продавалась бы намного лучше?
А затем же, зачем я в свое время затеял проект «Авторы». Чтобы нажать на кнопку Refresh.
У всякого долго пишущего писателя через какое-то время возникает подозрение, что он слишком увяз в одной и той же колее. Что его читают по инерции – потому что привыкли. И мне захотелось произвести эксперимент, устроить самому себе экзамен.
Я отправил рукопись повести «Проснуться» в BAbook обычным самотеком, и к нашему суровому редактору она попала в общем потоке. Когда редактор ее одобрил и даже сказал, что повесит свою красную ленточку, я вздохнул с облегчением. (А когда после этого признался редактору в обмане, был подвергнут осуждению за интриганство).
Сегодня повесть выходит в законченном виде. Попадает в серию "Жанры", потому что это стандартная утопия, а также стандартная дистопия.
22 мая 2025 г.
Пролог
ЯВЬ
1. ЗАТМЕНИЕ
Однажды она подумала: моя жизнь похожа на метеосводку. С утра туман, в середине дня переменная облачность, к вечеру ясная погода.
Туманом окутаны детство-отрочество-юность. Что-то полусонное, толком не проснувшееся. Страна-морок, каких наяву не бывает. Девочка-отроковица-юница, которая была уверена, что живет настоящей жизнью, а на самом деле всё время кому-то подражала, кого-то изображала, что-то себе воображала. Даже чуть замуж не вышла за этого, как его. Черт, забыла имя. Ну, джинсовая куртка, прическа «Дитер Болен». Макс? Нет, Стас. Когда он сбежал чуть ли не из-под венца, рыдала, думала, жизнь кончена. А жизнь еще даже не началась. Было утро туманное, утро седое, нивы печальные, снегом покрытые.
Началась жизнь в двадцать четыре года. Страна была уже другая, незадолго перед тем тоже будто проснувшаяся, но еще очумелая от долгой спячки, дико хлопающая глазами. Прежняя реальность оказалась дурманом, он расползался медленно, висел в воздухе комьями гнилого пара. Зарплата мэнээса в высококультурном институте усохла до уровня околения. Елена пошла наниматься по рекламному объявлению на невероятные 100 у.е., сулимые «девушке с приятным голосом и хорошим знанием английского». Спустилась в подвал обычной девятиэтажки — а там пещера Аладдина. «Евроремонт» (было такое слово), кофемашина, невиданные металлические кресла на колесиках. Среди нераспечатанных коробок с компьютерами «Ambra» сидел парень в пушкинских бакенбардах. Он поднял веселые глаза, Елена в них посмотрела. И па-пам! проснулась. Включились цвет, запахи, задышала кожа, заиграл саундтрек. Голосом Барбары Стрейзанд жизнь тихонько запела: «And I’ll do anything to get you into my world and hold you within»1. В существовании появились цель и смысл. Ничего, от бакенбардов мы избавимся, сказала себе пробудившаяся, мудрая, всё на свете понявшая Елена, смирно отвечая на дурацкие вопросы про colloquial English ни во что пока не врубившемуся, но уже навсегда с ней соединенному Аладдину. Браки ведь, настоящие браки, совершаются на небесах, и небеса в тот миг раскрылись, окрасились золотом и лазурью.
Тридцать лет, с утра до глубокого послеполудня, сверху лился теплый, праздничный свет, в лучах которого раскрывались всё более дивные пейзажи. В память о чудесном спуске в Аладдинову пещеру Елена называла мужа Алик, хотя по паспорту его звали Олегом. Это было домашнее имя, только для двоих. Он — Алик, она — Элени, от греческого Ореа Элени, Прекрасная Елена, так он ее окрестил.
Дивные пейзажи сменялись еще более дивными, потому что Алик был самый умный человек на свете. Он видел дальше и яснее, чем все остальные предприниматели. Создавал новый бизнес, на пике успеха продавал, вкладывался в следующий, и всегда угадывал, ни разу не промахнулся. Но однажды, это было двадцать лет назад, Алик сказал: «В отечестве поменялись правила. Они меня не устраивают. Знаешь, Элени, я передумал становиться миллиардером. Плата будет такая, на которую я не готов. Устроит тебя жизнь с обеспеченным, но не баснословно богатым рантье?»