— Вся эта волна, как она называлась-то, woke? Что-то такое про «черные жизни», про гендеры, общественные бойкоты и тэ пэ схлынула еще в тридцатые годы. Сейчас то общественное движение называется «Ментальная революция» — как в 1960-е была Сексуальная революция. Ментальная революция раздвинула рамки, поломала старые стереотипы, кого-то, как водится, унесло в маразм, дураки начали молиться и расшибли себе лбы, но потом всё разумное осталось, всё дурное отшелушилось. Насчет рас ты сама видела. Три четверти тех, кто старше шестидесяти — «коктейль-дженерейшн». Всем наплевать, какой расы были твои бабушки и дедушки.
— А с сексменьшинствами что?
Алик призадумался.
— Знаешь, я не слыхал здесь такого термина. Нет, я помню, в наши времена он звучал постоянно, но сейчас вышел из употребления. У всех мозги устроены по-другому. Ну и потом когда столько людей сегодня тети, завтра дяди, потом снова тети, какие на фиг сексменьшинства?
13. В ПОСЕЛКЕ
— Ой, что это? — воскликнула Елена, показывая вниз.
Под высокой заснеженной горой, на белом плато, где раньше была лыжная станция, ослепительно сверкала громадная черная шайба. Размером она была со стадион Уэмбли, где они с Аликом были на финале Лиги чемпионов за полгода до того, как всё закончилось. Нет, прервалось — на восемьдесят лет.
— Это и есть поселок «Монт-Моди». Место выбрали из-за пугающего названия2 — в восьмидесятые была мода на макабр. Потому и тонировка такая траурная. Декор внутри — скелеты, призраки, мертвецы. Тебе понравится. Четыре ресторана: немецкий «Франкенштейн», японский «Камикакуси» (это значит «Унесенные призраками», старинный культовый мультик), французский «La Barbe bleue», китайский «Культурная революция». Косметический салон «Краше в гроб». Отель «Пер-Лашез». На Хэллоуин к нам прилетает куча туристов. Устраиваем для них шоу. Мы — достопримечательность. Хотя у каждого поселка есть какая-то своя фишка.
Муж нажал кнопку. На краю крыши комплекса раздвинулась панель. Аппарат сбавил скорость, опустился на заполненную такими же карами парковку, уверенно покатил между рядами на свободное место.
— Все поселки разные, но устроены по единому принципу. Закрытый контур, в котором поддерживаются комфортная атмосфера, температура, давление, влажность и прочее. Внешняя стена, обычно многоэтажная, — жилой и бытовой комплекс. Квартиры, общественные заведения, школа, спортзалы и всё прочее, необходимое для нормального существования. Посередине — зона для прогулок. У нас озеро, наша гордость.
Они спустились на лифте в широкое лобби: черный мрамор, ручей с китайскими мостиками. Елена перегнулась через перила — ойкнула. В воде, среди кувшинок, покачивалась мертвая Офелия.
— Ну и нервы у вас тут.
— Не нравится? — встревожился Алик. — У меня, когда я очнулся и понял, что мне хрен знает сколько куковать тут без тебя, настроение было не шибко веселое. Я даже собирался потребовать, чтобы меня снова заморозили и не будили, пока не очнется моя Спящая Красавица. Не сразу сообразил, что могу ускорить этот процесс… Но все равно состояние души было кислое, вот я и выбрал квартиру на этом погосте. Кстати жилье в поселках бесплатное. Если кто хочет обитать на «плавучем острове» или в «изосекторе», тогда надо платить. И тут уж в зависимости от кошелька. В изоляции, вдали от взглядов, наш брат буржуй выдрющивается как хочет. На публике-то демонстрировать богатство — моветон.
— Так делают только баботайские нувориши? — спросила Елена, мотая на ус. Кто это такие, она понятия не имела, но быть похожей на них не хотела. Эх, кажется, не носить здесь кулоны, серьги и кольца, которые Алик дарил ей на каждый день рождения — в той, прежней жизни.
— А что теперь считается крутым? Кроме роскошных домов вдали от посторонних глаз?
— У нашего брата буржуя считается крутым обронить между делом, что продонатил на что-то столько-то миллионов. А мегакруто — помалкивать об этом, но по-тихому устроить так, чтобы инфа просочилась в ноовеб. И потом скромно пунцоветь, когда все восхищаются. Покрутишься в нашем бомонде — просветишься.
— А как одеваются гранд-дамы?
— Сейчас моден стиль «shitbum». Чем страшнее, тем моднее. Нечесаные ходят или стриженые под ноль. В моде маникюр «обкусанные ногти». Какой-то крем у баб есть, от которого на руках цыпки. Лицо делают обветренным. Ничего, ты быстро сориентируешься. Будешь бомжистей всех, я тебя знаю.
Муж подмигнул, а Елена подумала: или же я им тут поменяю тренд. Разберемся.