– Ты дура, Сашка, как ты могла подумать такое о папе? Чтобы он убил маму? Детективов насмотрелась или начиталась? Тебе повсюду убийства мерещатся! Да ты только посмотри на нашего отца, разве так ведут себя убийцы? Он бодрый, веселый, много работает, нас обожает… Да если бы он взял на себя такой груз, разве так себя вел бы? Да если бы… о чем даже язык не поворачивается сказать… чувство вины съело бы его, он сгорел бы…
Вера же как-то рано поняла, что мама просто бросила их, нашла другого мужчину, вышла за него замуж и теперь у нее новая семья. И эта ее уверенность пошатнулась лишь тогда, когда отец погиб, а мама на похороны так и не приехала. Хотя сестры ждали и в каждой незнакомой женщине в толпе провожающих искали мать. Предполагали, что с годами она изменилась, может, поправилась, или вообще постарела, или же, наоборот, помолодела от своей другой, счастливой жизни, сменила прическу, цвет волос, и теперь ее трудно будет узнать. Но после поминок все разошлись, и никого не осталось – мать не приехала.
Лишь после смерти отца Вера с Сашей позволили себе войти в его кабинет и погрузиться в кипу документов, среди которых был конверт с мамиными фотографиями. Значит, не все порвал, уничтожил, кое-что оставил. Повзрослевшие сестры, разглядывая уже другими глазами снимки, сделали вывод, что обе они похожи на мать – высокую стройную блондинку с длинными ногами, настоящую красавицу. А от отца, невысокого плотного мужчины с густыми черными волосами, им, по-видимому, ничего не досталось. Разве что мозги. К такому выводу пришла, конечно же, Сашка.
В декабре 2009 года семья готовилась к Новому году. Домработница Катя за несколько дней до праздника отправилась в их загородный дом, чтобы прогреть его и прибраться. Отец позвал друзей, Вера с Сашей пригласили своих подружек, праздник прошел весело, шумно, даже громко, если учесть, сколько было фейерверков, петард, пальбы… Небо над головами вспыхивало цветными шарами и облаками, взрывалось салютом, все были радостные, много смеялись, шутили. И так было до тех пор, пока отцу не позвонили. Уже под утро. Он, как показалось Вере, мгновенно протрезвел, побледнел, почти ничего не говорил, только слушал. Потом подошел к Вере и сказал, что им с сестрой надо немедленно покинуть город.
– Тебя отвезут в «Отраду», а Сашу – к одной моей знакомой на дачу, там вас никто не будет искать.
– Па, это по работе?
– Типа того, – ответил отец.
Никто из гостей, конечно, ни о чем не догадывался. Человек пятнадцать завалились спать в доме, Катя только успевала стелить постели, а для тех, кому не досталось места на диванах и кроватях, раскладывала матрацы прямо на полу, уносила грязную посуду на кухню…
Все было испорчено, отравлено этим звонком. Отцу кто-то угрожал. И он, далеко не трус, к тому же человек, умеющий улаживать конфликты и договариваться, все же решил не рисковать и спрятать своих дочерей куда подальше.
Все было сделано быстро, и вот первого января с самого утра сестры, обнявшись, разъехались в разные стороны, туда, где, по мнению отца, им было безопасно. Примерно через две недели эта самая опасность, сути которой они так и не узнали, миновала, и отец сам привез дочерей домой.
Но первые дни, проведенные в затерянном в лесах скромном доме отдыха «Отрада», что на правом берегу Волги, были для Веры тревожными. Отец звонил ей каждый день с какого-то незнакомого номера, и, лишь услышав его голос, она успокаивалась. Примерно дня через три он позвонил ей и сказал, что все вроде бы «устаканилось», успокоил ее. И голос его при этом был таким бодрым и уверенным и полным любви к ней, что Верочка и в самом деле успокоилась. Даже ужин в столовой «Отрады» показался ей особенно вкусным, несмотря на то что подавали обычную картошку с котлетой. И вообще, весь этот закрытый со всех сторон лесом маленький городок, разрезанный освещаемыми вечерами желтым светом уличных фонарей дорожками и состоящий из старых, с облупившейся штукатуркой корпусов с теплыми коридорами и протертыми ковровыми дорожками малинового цвета, комнатами с деревянными удобными кроватями с мягкими подушками и жестким белым, проштампованным фиолетовыми печатями постельным бельем, показался ей самым безопасным и уютным местом на земле. Она наконец-то смогла рассмотреть свою соседку по комнате – простоватую и похожую на сдобную булку Надю, любительницу задавать самые идиотские вопросы («у тебя сколько мужиков было, больше пятидесяти?») и всегда невпопад ляпающую глупые, просто чудовищные комментарии типа «знаю, что повара здесь воруют, я бы тоже воровала, особенно масло, люблю его!» или «видела, какие у девки этой черные круги под глазами, прямо как у покойницы, умрет скоро…».