— Встретиться лицом к лицу с Идущим Человеком — наше последнее средство, — твердо сказал Жульен Адвент. — Я не хочу никаких убийств, если без них можно обойтись. Все еще есть возможность договориться с этим человеком, заставить его понять, что мы не те, за кого он нас принимает. Заставить его понять, чего мы пытаемся достичь.
— Я думаю, что он уже знает, — сказал я. — И еще я думаю, что ему на это напевать.
— Мы не можем разрешить себя уничтожить, — сказал Ларри. — Мы — последняя надежда Темной Стороны.
— Хотим ли мы того или нет, — сказал Граф Видэо.
— Я знал твоего отца, — сказал Жульен. — Он хотел для тебя именно такого. Он бы гордился тем, что ты делаешь.
— Ты всегда умел использовать грязные приемы, Жульен, — сказал Граф Видэо, но при этом слегка улыбнулся.
— Лично я хочу увидеть Идущего Человека мертвым, — сказала Энни. — Хочу сделать то, что никто никогда не делал.
— Это не должно случиться, — настойчиво сказал Жульен. — Я отказываюсь верить, что Бог разрешит Его слуге вести войну с Добром, как только природа Добра станет ясна Идущему Человеку.
— Я встречал этого человека, — сказал я. — И думаю, что он служит Богу Ветхого Завета. Око за око, зуб за зуб, и к черту сожаление. А также милосердие, сострадание и, возможно, рассудок, это не к нему. Он давно отказался от этого, ради возможности наказать порок.
— Тогда мы выступим против него, — сказал Жульен. — Мы все достаточно сильны, каждый по-своему. Возможно вместе мы сумеем сделать то, что не может никто другой...
— Точно, — сказал Ларри. — И, кстати, я мертв. Что еще он сможет мне сделать?
— Лучше тебе этого не знать, — заметила Энни.
— Мы выступим против него, — упрямо повторил Жульен. — Мы должны доказать, что достойны быть новыми властями.
— А что со всеми этими искателями приключений и негодяями, собравшимися внизу, — спросил я. — Вы готовы дать им сражаться и умереть, принести себя в жертву, чтобы защитить вас?
— Никто не просил их это делать, — сказал Жульен. — Все они добровольцы, даже самый последний из них. Это вопрос веры, Джон.
— Точно, — сказал Ларри. — Они захотели придти сюда. Ты не сможешь выгнать их отсюда, даже палками.
— Конечно, — сказал Чандра. — Мы все искатели приключений. Герои, воины и защитники Света. Для этого мы живем.
— По меньшей мере половина из тех, кого я видел внизу, не очень-то подходит под твое описание, даже если ты используешь раскаленное железо, чтобы вдавить его в них, — сказал я. — На самом деле некоторые из них в точности те, с кем сражаешься ты и люди твоего типа, члены этого Клуба.
Чандра улыбнулся.
— Не об этом ли говорит пословица — приходится, когда чёрт гонит?
— Ты становишься циником, — сказал я. — Тебе это не идет.
— С кем поведешься... — сказал Чандра и мы оба улыбнулись.
— Я все еще надеюсь, что вид стольких мужчин и женщин доброй веры поразит Идущего Человека и вернет ему разум, — сказал Жульен.
— Ну-ну, — сказал я. — Удачи.
— Он здесь, — внезапно сказала Джессика Сорроу; мы все замерли и посмотрели на нее. Ее костлявое лицо побледнело, глаза стали пустыми и, казалось, смотрели куда-то очень далеко. — Он у двери. И гнев, который горит в нем, холодный... очень холодный.
— Оставайтесь здесь! — рявкнул я Жульену. — Сначала прощупаем почву, посмотрим, захочет ли он говорить. Или остановиться. А твои люди только помогут ему сосредоточиться на миссии.
— Сделай все, что в твоих силах, Джон, — сказал Жульен Адвент. — Но, предпочтительно, без Говорящего Пистолета.
— То есть мы доверяем Джону Тейлору образумить Идущего Человека, — сказал Ларри Забвение. — Мы обречены.
Уокер, Чандра и я слетели вниз по лестнице и через бар бросились в вестибюль. Герои, преступники и морально неопределившиеся стояли плечом к плечу, напряженные и молчаливые, не отрывая взгляд от двери Клуба. Уокер показал рукой мне и Чандре остаться с ним позади толпы и поглядеть, как пойдут дела прежде, чем мы заявим о себе; я с радостью подчинился ему. Я действительно не хотел делать то, что собирался сделать. В воздухе висело почти невыносимое напряжение, как будто каждый ждал пулю, зная, что на ней написано его имя. Парадная дверь внезапно затряслась, как будто в нее ударила огромная сила. Как будто сам Бог ударил по ней ногой и потребовал, чтобы она открылась. Еще один мощный удар, и исполинская дверь сорвалась с петель, улетела внутрь и ударилась об пол. В проеме появился Адриен Сэйнт, Идущий Человек.
Просто человек, в длинном плаще; подошвы его сапог стерлись от долгого пути через мир, в котором он очень жестоко делал добро. Он еще не вынул револьверы. Но даже так он был самым опасным, самым пугающим человеком в Клубе, и мы все это знали. Он ходил путем Небес, и Смерть шла рядом с ним. Он был неизбежен, как землетрясение или наводнение, и неумолим, как рак или паралич сердца. Он улыбался своей обычной пренебрежительной улыбкой, и его взгляд стал открыто насмешливым, когда он увидел ряды искателей приключений, стоящих перед ним. Он пришел сделать свое дело, он собирался его сделать, и не имело значения, что мы можем выставить против него.