– Всё в порядке, – подавив мимолетное раздражение, кивнула, наконец, Лиза. Первым её желанием было немедленно вернуться в офис, но перспектива снова встретиться с неприятным типом и его собаками была еще более незавидна, нежели общение с незнакомым человеком.
– Инна Рубина, – представилась женщина, – С недавних пор менеджер-консультант этой славной компании. А вы?
– Елизавета Ломакина. Сотрудник отдела по связям с общественностью. Очень приятно.
– Взаимно.
Дальше говорить было не о чем. Все дежурные темы прозвучали бы нелепо в тишине и свежести осеннего вечера, а напрягать голову и придумывать не дежурные у Лизы не было сил.
– Давайте я отвезу вас домой? – после пятиминутного молчания предложила Инна. – У вас очень усталый вид.
– Нет, спасибо, – с сожалением отозвалась Лиза, – У меня есть еще планы на сегодняшний вечер.
– Тогда давайте я угощу вас чаем. Хотите?
Это было неожиданно. Лиза даже снова обернулась от удивления и посмотрела на свою собеседницу. Интересно, как она догадалась, что за весь вечер попить ничего так и не пришлось – алкоголь был противопоказан, кофе тоже, а химические газированные воды – и подавно?
Не дождавшись ответа, Инна скрылась в тени подъездной двери и Лиза снова осталась одна.
Интересно, кто эта женщина? Дураку ясно, что никакие консультанты Василию Михайловичу (директору) никогда не были нужны. Такую должность могли создать только по блату и только для своих. Так кто она? Любовница, внебрачная дочь, жена лучшего друга?
– Держите, – женский голос, раздавшийся сзади, снова ошеломил Лизу. Но еще больше её удивила большая чашка с чаем, уместившаяся в аристократически тонких ладонях.
– Спасибо…
Лиза с благодарностью приняла чашку и уже без удивления смотрела, как Инна вытаскивает из кармана несколько бумажных упаковок сахарного песка.
– Вы меня просто спасли. Нет слов, насколько хотелось пить.
– Не за что.
Остатки вежливости били в барабаны и кричали Лизе о том, что вот сейчас уже точно будет просто свинством молча пить чай, однако – вопреки всем внутренним голосам – она так и делала. Смотрела на светящиеся искусственным светом окна противоположного дома и думала о том, что осталось только поговорить с Василием Михайловичем, и можно звонить Леше. А потом ехать по городу на переднем сидении машины, считать пробегающие мимо фонарные столбы, и мечтать о том, как дома горячая вода в считанные минуты наполнит ванну, и как белое постельное белье призывно распахнет свои свежие объятия. И в тот момент, когда свежевымытая голова коснется подушки, в ней не останется никаких мыслей – ни о прошедшем из рук вон плохо совещании, ни о недовольстве «Парамеда», ни о ворчливом возмущении Михалыча…
– Вы не видели, Василий Михайлович еще не уехал? – спросила вдруг Лиза, пораженная внезапно пришедшей в голову мыслью.
Обернулась и увидела только смутные блики теней на закрытой двери.
***На то, чтобы найти Василия Михайловича, понадобилось раздражающе много времени. Пробираясь сквозь группы танцующих людей, Лиза близоруко щурилась и оглядывалась по сторонам, но внушительной фигуры директора нигде не было видно. Отчаявшись, Лиза глубоко вздохнула и подошла к окну. Её снова замутило. Музыка показалась слишком громкой, воздух – слишком душным, а люди вокруг – чересчур раздражающими.
– Ты в порядке? – Саша Прокофьев неслышно подошел сзади и положил руку на Лизино плечо. – Аж побелела вся.
– Нормально, Сань. В последнее время я частенько плохо себя чувствую.
– Давай позвоню Лешке, чтобы он тебя домой забрал?
– Не надо. Я постою и… всё пройдет.
– Так, Ломакина, хватит дурью маяться, – Саша отобрал у Лизы мобильный телефон и принялся копаться в записной книжке, – Не сопротивляйся, а то мне придется применить физическое воздействие.
Два года назад, когда Саша Прокофьев впервые переступил порог офиса фирмы «Гарант Таганрог», на него было жалко смотреть. Сидя перед Лизой на высоком стуле, он одновременно краснел, бледнел и покрывался пятнами. Речь была бессвязной, а взгляд так прочно укрепился в районе коврового покрытия, что Лиза всерьез начала опасаться – а узнает ли её этот молодой человек, если увидит снова? Потом тоже было сложно. На работу благодаря Лизиной протекции Сашу взяли, но привычку смущаться и краснеть по поводу и без оного удалось искоренить только после полугода ежедневных встреч и постоянных утомительных разговоров. За это время Прокофьев трижды прочно влюбился в Лизу и её мужа, стал верным другом семьи и с большим трудом достал из душевных закромов отзывчивого, доброго и веселого парня.